– Для здешних мест никакой ты не Пётр, ты теперь будешь Поль! – ухмыльнувшись, ответил Анри.

– Ну Поль, так Поль, а дальше-то что? Жить-то как? Для моих я умер, получается?! – спросил я и, с трудом поднявшись, направился в сторону лежанки.

– Ты поправляйся, приводи себя в порядок. Софи поможет, а я в процессе буду рассказывать тебе подробности происшедшего с тобой! – ответил Анри и вышел за дверь на улицу.

Софи с неприязнью посмотрела на меня, я сделал кислую жалобно-извиняющуюся гримасу, и она, улыбнувшись, махнула рукой.

Мысли о семье, о жене и детях не покидали меня, и бизнес у меня свой… Мне страшно было представить, сколько слёз там льётся, и сколько таблеток пьётся. Я попал в статистику – ежегодно в России без следа исчезает до ста тысяч человек. Просто бесследно. Вот и я подевался куда-то, словно тот мячик, который уронили в речку.

Стоп. Каша, лохмотья, шкура, мешковина – что это? Это не моя страна, я вроде понял, но почему Франция-то? А время, время какое? Я похолодел. На меня неожиданно напал страх, начался приступ паники, хотя такого никогда не бывало, и я повёл себя как минимум неадекватно.

– Негодяи проклятые, вы мне за всё ответите! – закричал я, глядя в потолок.

– Где он, этот папин друг, куда он делся? – снова заорал я и вороном зыркнул на Софи.

– Какой папин друг? – испуганно зашептала Софи и села на скамейку.

– Джузеппе, друг папы Карло, отца Буратино, он же Анри, он же Аарон! Я же точно спятил, пусть он мне выложит всё как есть! В чём подвох? При чём тут вообще ваша Франция? – хрипя, затопал ногами я.

В дом забежал Аарон. Он силой уложил меня на лежанку, укрыл одеялом и попросил не орать. Меня колотило, голова закружилась, видимо, от чего-то хмельного, что я пил за обедом.

Я, видимо, провалился в сон или забытье, передо мной мелькали лица моих близких: жены, что-то мне быстро говорящей; внука, совавшего в руки автомат, чтобы я зарядил его пульками; внучки, которая, кружась, хвалилась новым клетчатым шотландским платьицем; сына, друзей, коллег… И всё это кружилось и кружилось…

Затем я очнулся и, утерев слезы и пот с лица, вновь сел, свесив с лежанки свои синие ноги. Анри сочувственно посмотрел на меня и протянул кружку воды.

Новый знакомый сказал, что я не спятил. Вопросов будет много, но ответов на них у него нет. Что происходит – трудно объяснить, он сам ничего толком не понял, хотя находится здесь уже пару десятков лет.

Анри начал рассказывать о себе: до того как двадцать лет назад свалиться сюда «с неба», он работал помощником редактора в парижской коммунистической газете «L’Humanite». Был на хорошем счету, ждал повышения по службе, у него была невеста, моложе его на пятнадцать лет. Анри собирался жениться, купить домик в пригороде Авиньона и разбить маленький садик с фруктовыми деревьями и кустами роз. В один момент все мечты провалились вместе с ним сюда. Он пропал, когда ехал на рейсовом автобусе по горной дороге в Gordes, чтобы написать небольшую статью о жизни малоимущих семей в этом старинном городке и сделать пару фото с видом на Luberon.

Конечно, его реакция на то, что произошло, была ровно такой же. Он чуть было умом не тронулся, увидев себя в рванье, но постепенно начал приспосабливаться, благо с детства был пронырой и авантюристом. Самое главное, как оказалось, для жизни здесь не нужны были документы, Анри удалось сочинить правдоподобную легенду о себе, в этом ему помогло хорошее знание истории, и не только. Его легенда заключалась в том, что он якобы пришел из Монегетти, того, что поблизости от княжества Монако. Что предки его якобы были греками, они проиграли в войне семейке Гримальди и разбежались по разным сторонам света. Что он, дескать, преодолел такой большой путь, ища родню по окрестным городам. Местные верили и сочувственно качали головами. Так вроде и прижился Анри здесь, в Aix-en-Provence. А почему попал именно в этот городок, для него до сих пор остаётся загадкой.