– Молиться?! Анри, мы права не имеем делать этого и не умеем, даже если захотели бы! – запричитал я и уселся на какой-то ящик.

– У нас нет другого выхода, рядом с ней находится Жиль де Рэ, это страшный человек. Я читал о нём, он маньяк, ещё рядом с ней молодые генералы, они тоже фанатики, – прошептал Анри и закашлялся, как видно, от нервного потрясения.

До вечера мой товарищ изображал чтение молитв или псалмов. Он сказал, будто что-то припомнил из своей молодости, когда прислуживал по настоянию отца в церквушке.

Ближе к ночи «отец» Анри сказал, что вспомнил имена её сподвижников. Это были: Жан Дюнуа, Жак де Шабанн, Этьен Виньоль, Жиль де Рэ и всякие там ещё, я не запомнил. У меня мозги были набекрень, я и представить не мог, что такое может случиться в принципе.

Около полуночи пришёл человек и сказал, что Жанна собралась молиться, просит нас побыть с ней и поучаствовать в бдении. Всё снова прошло, как во сне. Девушка опустилась перед походным алтарём на колени и зашептала тихо, обращаясь, как видно, к Богу. А мы тихо стояли позади неё возле входа в шатёр. Затем она встала, поблагодарила нас, попросила слуг, чтобы те о нас позаботились, и нас вывели.

Анри и меня хорошо накормили, дали даже вина, и мы улеглись спать. Как ни странно, но сон пришёл быстро, видимо, от хмеля.

На следующий день мы вместе с продовольственным обозом направились в сторону города. Возница сказал, что штурмовать будут с юга, главный отряд во главе с воительницей уже давно ушёл вперёд.

Чем ближе мы подходили, тем отчётливее была слышна канонада пушек, становилось не по себе. Нас оставили на берегу реки Лаура, что огибала город с юга. Войска шли дальше вперед, а назад доставляли раненых. Мы разместились ближе к кухне.

Я не писатель и не фронтовой летописец, чтобы подробно, с чувством, описывать события давно минувших дней. Эта история не про Жанну д’Арк, не про французские революции, это достаточно примитивное описание случившегося со мной и моим новым другом по воле Бога, случая, провидения или ещё неизвестно кого или чего. Одно могу сказать о своих впечатлениях от бойни: война – это кровь, крики, смерть. Это всегда страшно.

Уже вечером прискакал всадник и протрубил в трубу, а затем прокричал: «Город взят! Англичане повержены! Жанна ранена, но жива!». Мы с Анри, напившись вина, которое выменяли у одного торгаша на пару экю, громче всех орали от радости.

– Идём скорее! – схватив меня за руку, прокричал Анри, и спустя некоторое время мы шли по мосту через остров Святого Антуана. Хмель быстро выветрился, вдруг что-то заставило меня обернуться. На холме на белом, как снег, коне возвышался всадник, которого мы уже видели. Лицо его, как и прежде, было закрыто маской. Он еле заметным жестом показал нам идти вперед, и мы прибавили шагу. Я не знаю, как это объяснить, но мы будто знали, куда следовать. Вернее, знал не я, а мой проводник Анри, он шёл уверенно и тащил меня за собой.

Жуткая картина: убитые и раненые вперемешку, лошадь без ног, кто-то добивает раненых врагов, крики, визг, везде огонь и смрад, как в фильме ужасов. Пока мы шли, меня несколько раз вырвало, хотя мой желудок был недостаточно полным.

Мы уже вышли на широкую улицу, ведущую к центральной площади Орлеана, когда раздался свист, и неизвестно откуда прилетело ядро. Совсем рядом с нами, метрах в пятидесяти, раздался взрыв. В сам момент взрыва всё вокруг замерло, просто всё остановилось! Как бы повисло в воздухе, когда разлеталось в разные стороны, и так и осталось висеть. Огонь при взрыве так и остался недвижим. И абсолютная тишина. Чудеса, да и только!