Лейтенант Трошин шёл первым. Иван вторым – след в след. Александр – замыкающим. Трошиным была установлена дистанция на движение, которую нужно было выдерживать Ивану с Александром… Ивана раздражало, что Куликов частенько отставал. Он был на пол головы выше Ивана и на вид покрепче.

Было очень много снега и по этому двигались только по проторенной солдатскими сапогами, валенками, и лыжами тропе. Луны не было, видимость – отвратительная.

Тёмные лохматые сосны нависали по обе стороны «дороги» – словно склонившие головы стражи великаны.

Впереди, сквозь темень безлунной ночи – стала, всё более – вырисовываться пограничная наблюдательная вышка. (ПН-23) Стояла она чуть правее дороги – у подножия горного погранхребта, (район горы Гюней баши) – чуть ниже пограничных столбов №218. (СССР – Турция)

И было такое ощущение будто вышка смотрела на путников сверху в низ своими тёмными невзрачными окошками и спрашивала: «А вы куда? Зачем?»

Когда вышка уже совсем растворилась в ночной мгле Иван вдруг увидел подаваемую рукой команду старшего: «Внимание – вижу неизвестного!»

Передав команду дальше – Иван бросился в право, проваливаясь местами в снежный массив, пробежав десятка полтора шагов – залёг на какой-то небольшой возвышенности.

Он до боли в глазах всматривался в ту сторону куда показал Трошин, – при этом с силой сжимая в руках холодный метал автомата.

Согласно поставленной задачи при появлении нарушителя Иван должен был отрезать путь к границе, а Куликов – в сторону тыла. Сам же лейтенант Трошин, как старший наряда, – должен производить задержание.

Но, Куликов – по всему, по усталости – завалился в снег почти там где его застала команда.

Иван увидел впереди три тёмные точки которые очень быстро, треугольником, двигались в их сторону. У него по спине пробежал холодок. Сердце так забилось, что казалось вот-вот выскочит из груди. Ведь где-то здесь совсем рядом проходит государственная граница.

Вдруг, со стороны тёмных точек раздался громкий окрик: Стой! Пропуск!

Трошин назвал пропуск… Следом прозвучал отзыв…

Как оказалось, это был наш пограничный наряд который нёс службу в районе стыка с соседней заставой по границе. (ЧГ) Наряд был в белых маскировочных халатах… на белом фоне выделялись лишь тёмные обветренные лица.

Вот эти лица и ввели Ивана в заблуждение, – пограничный наряд был совсем близко – а казалось, что очень далеко…

Спустились они на лыжах по склону горы со стороны пятой заставы, о проверке ничего не знали, – шли на задержание согласно инструкции.

Действовали быстро… Слаженно… Умело…

Трошин подошёл к Ивану, спросил:

– Патрон в патронник догнал?

– Нет. Я только с предохранителя снял… на всякий случай – каким-то чужим голосом пробасил Иван.

– Молодец. Не забудь предохранитель на место поставить.

А вот твой одногодок видно растерялся, что он может видеть от туда где лежит, только снег да сосны… Ну да ладно, ничего, оботрётся.

– Товарищ лейтенант, – а где же здесь граница? Кругом снег и только… Там где пограничные столбы у вышки стояли там понятно, а здесь? – с интересом спросил Иван.

– Здесь. Здесь граница. А точнее, вот в этом вот самом месте… ты как раз угадал, – залёг на самой линии границы. Здесь в седловине горного хребта всегда много снега. А следующие пограничные столбы №217 стоят вон аж на той горе, – откуда скатился наряд, но их отсюда невидно так как они стоят уже в другой седловине – на участке соседней заставы.

А вот там – внизу ущелья, примерно в полукилометре отсюда находится турецкое селение.

Ну, да, ладно… аскеры сюда зимой не ходят, так, что лежи где и лежишь… Пойду пообщаюсь с нарядом. Лейтенант ушёл к залёгшему в снегу наряду.