- Только, чур, не поддаваться! Мама и бабуля мне всегда уступают, но я хочу побеждать честно!     

- Не буду, - пообещал ему Волков. - Сразимся с тобой по-мужски.                                                             

- Мы точно тебя не задерживаем? - все же уточнила я, и Олег быстро откликнулся:                                 

- Нисколько.                                                                                                                                                             

- Ладно. Тогда я заварю обещанный чай, - пробормотала, прежде, чем скрыться на кухне.                 

Прежде всего - от собственных странных мыслей, что снова замелькали в голове. Несбыточных и невозможных настолько же, насколько было невозможно найти отца моего ребенка.    

5. Часть 5. Олег

Я и представить себе не мог, что проводить время с собственным ребенком будет настолько приятно. Играть с ним, отвечать на миллиард его вопросов, просто находиться рядом… Матвей был очень умным и смышленым, и, наверно, как это делает каждый родитель, я не раз подумал, что только у меня мог быть такой малыш.    

- А мама иногда страдает, - сказал он, когда мы доиграли в шахматы третью партию.     

Я не поддавался, совсем нет. И общий счет составлял два - один в мою пользу, чему Матвей был весьма рад. И когда сын заговорил о Диане, я насторожился. Возможно, дети видели и могли озвучить то, что не готовы были предать огласке взрослые.     

- Почему ты так думаешь? - приглушенно спросил я, глядя на сына.     

Думать об этом ребенке именно в таком контексте было особенно комфортно. Может, кто-то открестился бы от отцовства, сделал бы все, чтобы его не привлекли к ответу, но только не я.     

- Потому что я слышал ее разговоры. Она до сих пор говорит с этой своей…      

Матвей нахмурился и даже пощелкал пальцами в воздухе.     

- Ее Ириной Борисовной зовут, она аналитик.    

- Психоаналитик, - подсказал я.     

- Да, точно. Они иногда созваниваются и мама…       

Матвей поджал губы, покачал головой. В свои пять он был слишком взрослым и понятливым.       

- Что - мама? - напомнил я ему.    

- И мне кажется, мама страдает, - повторил он то, о чем уже сказал ранее.    

Он делал это по одной простой причине - потому что доверял мне. Доверял, несмотря на то, что мы виделись во второй раз. Должно быть, связь с детьми - совсем невыдуманная штука.      

- Я постараюсь сделать так, чтобы она перестала страдать, - заверил я Матвея.     

Я и сам не знал, как претворить это в жизнь. Даже напротив - все, что у меня имелось по отношению к Диане - это попытка влезть в ее настоящее с весьма травмирующим прошлым. И мне предстояло понять, как именно это сделать, чтобы не навредить еще больше. Ведь я уже наверняка успел это сделать…                   

- Олег… Матюша… пойдем пить чай?     

Диана появилась на пороге детской так неожиданно, что мы с сыном, каждый погруженные в свои мысли, невольно встрепенулись.      

- Мама… конечно, пойдем, - сказал Матвей и, поднявшись, протянул мне руку.      

И именно в этот момент я понял, что сделаю все, чтобы мой ребенок и его мама были счастливы и никогда не страдали.      

- Волкыч, я нашел.      

Таким именем было разрешено меня называть лишь одному человеку. Косте Миронову, с которым мы дружили со школьной скамьи.       

- Нашел что?     

- Не что, а кого. Ну у тебя и память!         

Я так и видел, как Костян качает головой.      

- Да ты так размыто говоришь, что хрен знает, что ты там мог отыскать. Мозгоправа?    

- Мозгоправшу, - поправил он. - Это будет баба, прости. Но жена говорит, что лучше нее никого не знает.