Кстати, когда в Москве (РГБИ на Большой Дмитровке) весной 2019 года была выставка деревянной игрушки, создаваемой русскими мастерами – то специалисты подтвердили мне, что осталось всего несколько семей в деревнях, которые можно посчитать по пальцам одной руки, где передается мастерство. Как мы бережем свои традиции мастеров видно по скрину, если набрать в поисковике Яндекса: «деревянная игрушка»

Ну это так, к слову…

Они действительно равнодушны к смерти, ибо исторически смерть луораветлана должна быть легкой и незатейливой. В былые времена чукотские мужчины и женщины носили при себе ножи (не исключалось самоубийство, ибо пленников завоевателей, скажем, коряков, ждала судьба рабов, а это считалось хуже смерти). Воины, раненые в бою, просили своих победителей о смерти. Старики, чтобы не мешать молодым нередко досрочно прекращали свой жизненный путь.

Возможно это связано с тем, что северный народ когда-то верил в легенду 5 жизней у каждого человека. В этом случае понятно, какое ритуальное значение они придают танцам, отображающим поведение людей, птиц и зверей. Полет журавля, бег оленя, взгляд ворона, парение чайки, плавание уток, высматривание охотника из засады – это их перевоплощения.

У них другое значение жизнь и смерти, чем у нас – если вникнуть в это, тогда и поймешь их праздники. Осенью – день убоя оленей. Весной – день рогов. Зимой – жертвоприношение звезде Альтаир. А еще есть такие, по велению души: кормление огня, поминки по умершим, обетные служения и жертвоприношения после охоты, праздник кита, праздник лодки.

Лирический герой чукотского писателя Юрия Рытхеу (он из семьи охотника-зверобоя), однажды скажет:

«Я жил в этом мире с детства, и беспредельность пространств как-то не волновала меня: я считал, что мир таким и должен быть. Между небом и землей не было четкого разграничения, как между сушей и океаном… Потом только я узнал и почувствовал ограниченность пространства, горизонт, закрытый деревьями, задымленное небо над городами, сквозь которое никогда не пробивается звездный свет, застланный множеством искусственных огней, затмевающих Млечный Путь».

Чукотка уходит. Нет, не в прошлое, и не в будущее. Уходит неизвестно куда. Может кому-то известно, – мне нет. Позади у народов Севера столетия промыслов и традиций, да кому они сегодня нужны. Поэтому впереди столетия забвения.

Только закрадывается мысль. Волей или не волей, но получилось так, что они пожертвовали собой – они бросили все и приняли наши правила игры. Но игра им не подошла, – мы этого, к сожалению, не поняли.

Сегодня достаточно набрать в поисковике список покинутых поселков – и многое прояснится. Куда делись люди с брошенных домов? Как складывается их судьба? Что будет написано об этом периоде в многовековой истории народа?

Попав как-то на заголовок в Интернете «Аномальные зоны России», я увидел перечень «зон» и про каждую узнавал все новые и новые сведения.

«Чертово кладбище» (Красноярский край), «Молебский Треугольник» (Пермский край), Долина Смерти (Якутия), Лавозёрские тундры (Мурманская область), Пещера Силикаты (Московская область), Плещеево озеро (Ярославская область), Никандровский монастырь (Псковская область), Пьяный лес (Рязанская область).

Да сколько их еще! Но чем больше я погружался в тему, тем яснее видел, что моя деревенька не потерялась бы среди сих «аномальщиков»…

Сразу оговорюсь, дорогой читатель, в данном случае тебя ждет такая разновидность аномалий, как «рукотворные». Уверяю тебя, они возникли не только в природе, но и от простых человеческих потребностей, как то: схватить, вырвать, свалить, спилить, срубить, разорвать, раскопать, выдрать, бросить и т. д. и т. п.