Отголоском моих собственных мыслей за спиной прозвучал женский голос.

– Что случилось-то? – повернувшись, я увидела смутно знакомое лицо, вроде бы, какая-то из бежичанок, здоровавшаяся с Розалией. – Ты чего тут с сумкой кукуешь?

– Да вот думаю, как до Твери добраться.

– А что Лёха, не поедет, что ли?

Я пожала плечами. Поедет, не поедет – мне без разницы, главное, что лично меня везти отказывается. Тётка сочувственно покивала.

– Это он с женой поскандалил, вот и…

– Да и чёрт с ним, – грубо ответила я. – С ним, с его женой, тёщей и детьми. Мне надо сегодня уехать и в воскресенье вернуться. Я бы и на такси поехала, только не вижу ни одного.

– Если заплатите, муж мой вас отвезёт, – отчего-то тётка перешла на «вы». – Полторы тыщи дадите?

– Дам, – ответила я сумрачно.

Через десять минут престарелая «Тойота» уже сворачивала в сторону дороги на Тверь. Автобус по-прежнему стоял пустым.

Около восьми вечера я шла знакомой дорогой от метро к дому. Свернула во двор, миновала продуктовый магазин в подвальчике, обошла кусты сирени и подняла взгляд на окна. Наши были тёмными, а в квартире дяди Миши – бывшей квартире дяди Миши! – горел свет на кухне и в гостиной. «Мамы нет дома? – промелькнула мысль. – Или спит? Да ну, в такое время спят только младенцы, да и то не все… Может, зайти в соседнюю квартиру, посмотреть, кто там теперь живёт? Нет, сперва встречусь с приятелями Стаса, а потом поглядим…»

Дома и в самом деле было пусто.

Я заглянула в холодильник – кастрюлька с бульоном, несколько ломтиков сыра, масло, яблоки, пакетик сливок, всё свежее. Пыли нигде нет, земля в цветочных горшках не пересохла… Ага, полотенце, брошенное на горячую трубу в ванной, ещё влажное. То есть, маму я не застала совсем чуть-чуть. Интересно, куда она отправилась – в театр, в кино, в гости? На свидание?

Чуть помедлив, открыла дверь бабушкиной комнаты. Здесь ничего не изменилось, на полированной поверхности туалетного столика лежал тонкий слой пыли, горшки с фиалками вынесены в гостиную. Видимо, мама не хотела лишний раз сюда заходить. Ах, бабуля, что ж ты сделала с нашей жизнью? Такой удобной, такой беспроблемной, такой… никчемушной? Ведь маме было всего двадцать пять, когда отец освободил нас от своего присутствия! Двадцать пять! И ещё двадцать с лишним лет она прожила в странной семье из трёх женщин. Господи, да даже если она до утра не вернётся, я не удивлюсь!

Ключ в замке повернулся в половине двенадцатого. На пороге стояла мама, а из-за её плеча заглядывал в квартиру мужчина. Нет, неправильно говорю, не из-за плеча, а скорее над головой, упираясь ей в макушку подбородком.

– Добрый вечер, – непринуждённо произнесла я, выходя на свет. – Хорошо, что ты пришла рано, а то я уже носом клевала.

– Добрый… – чуть запнувшись, мама перешагнула порог и повернулась к своему спутнику. – Заходи, Серёжа, познакомься. Это моя дочь Татьяна. Таточка, а это мой друг Сергей Валерьевич.

– Тата, – я протянула руку. – Рада знакомству.

Мужчина осторожно сжал мою ладонь. Пальцы у него были не противные – тёплый, сухие и твёрдые, словно у человека, много работающего руками.

– Думаю, просто Сергея будет достаточно, – сказал он. – Алёнушка, всё в порядке? Дело в том, Таточка, что ваша мама увидела свет в окнах и решила, что это залезли воры. Пришлось мне подняться сюда с ней вместе.

– Действительно, я же не предупредила, что приеду, – светски улыбнулась я. – Ну, слава богу, что всё выяснилось. С вашего разрешения, я пойду спать, очень устала. Если хотите есть…

– Нет, спасибо, мы поужинали, – мама взглянула на своего спутника. – Разве что чаю?