– Тебя что-то беспокоит, мой мальчик? – Это был викарий. И не раздумывая, Ник задал ему прямой вопрос:

– Не могли бы вы сказать мне, сэр... как долго вы находитесь здесь?

Викарий устало улыбнулся.

– Боюсь... это может оказаться невозможным. Вначале мы пытались вести записи, но после того, как нас поймали и перенесли сюда... – Он пожал плечами. – Если прикидывать по смене сезонов, то должен сказать, что около четырех лет. Минтон Паве бомбили вечером 24 июля 1942 года. Думаю, мы все запомнили эту дату. Мы все были в церкви, вернее в подземной часовне, где было устроено убежище. Миссис Клэпп – моя экономка... бывшая экономка. Леди Диана пришла, чтобы поговорить со мной по поводу больничных фондов. Джин и Барри собирались на поезд, они возвращались на службу после увольнительной. А Строуд зашел, чтобы проверить оборудование нашего бомбоубежища... когда объявили тревогу, и мы все спустились вниз. Раздался такой звук... откровенно говоря, мы все решили, что это конец. А затем... нас каким-то образом вынесло из церкви, и даже из Англии...

Он замолчал в некоторой растерянности. Усталые, но очень добрые глаза изучали лицо Ника. Затем выражение лица викария изменилось.

– Ведь ты знаешь что-то, не так ли, мой мальчик? Что-то беспокоит тебя? Что именно?

– Время, сэр. Вы говорите, что, по вашему мнению, находитесь здесь около четырех лет. Но сегодня... было... 21 июля 1972 года.

Он ожидал, что викарий начнет подвергать сомнению его слова. Это было немыслимо, немыслимо, если только Хедлет говорил правду. А Ник был уверен, что так оно и было.

– Сегодня... 21 июля 1972 года, – медленно повторил викарий. – Нет, я верю тебе, мой мальчик, хотя, возможно, ты ожидал сомнений. Это как раз очень правдоподобно, и это подтверждает все древние свидетельства. Но... 1972 год... тридцать лет... Что произошло там... за эти тридцать лет?

– Какие тридцать лет?.. – Крокер прислушался к их разговору. Он больше был поглощен разглядыванием мотоцикла, чем их беседой, но тут с тревогой взглянул на Хедлета. – Так что по поводу тридцати лет?

– Назови ему свою дату, – сказал викарий, обращаясь к Нику, как будто от этого сообщение произведет более глубокое впечатление.

– Сегодняшняя дата – 21 июля 1972 года, – повторил Ник. Хедлет выслушал это молча, но как воспримут остальные?

– Тысяча девятьсот семьдесят второго года, – тупо повторил пилот. – Но... это невозможно... святой отец, сейчас 1946 год, или мы неправильно вели свой счет, да человек и не может просуществовать тридцать лет, не заметив этого!

На этот раз леди Диана внимательно выслушала их.

– Эдриан, тогда вы были правы. Ведь все, как в этих древних историях, верно? Тридцать лет... – Она смотрела вдаль, туда, где сзади них бежал ручей, и меж камней журчала вода. – Восемьдесят пять... но, Эдриан, я не постарела на столько...

– А это тоже часть все тех же старинных преданий, Диана, – сказал он.

– Нет! – запротестовал Крокер. – Этот парень морочит нам голову, возможно, он один из Них. Откуда нам знать... – Он отодвигался от Ника, в его руке вновь появилась рогатка. – Он служит Им, его послали сюда с этими сказками, чтобы сломить нас!

– Ну, вот... что здесь происходит? – Строуд тут же подскочил к ним. – Что ты сказал про Них?

Крокер буквально взорвался, продолжая свои обвинения. В его голосе был нескрываемый гнев, когда он повернулся к уполномоченному.

– Мы привели сюда эту парочку... вот мы и дождались Их! Теперь они будут рассказывать нам, что мы торчим здесь тридцать лет! Это ложь, в которую никто не поверит!

– Ну, ладно. – Тяжелая рука Строуда легла на плечо пилота. – Не следует распускать язык, Барри. Эти не похожи на Герольда, разве не так? А что касается летающих дьяволов, то когда это они пользовались приманкой? Они гудят прямо у тебя над головой, а затем хватают все, что им нужно, без лишних выкрутасов. Ну, хорошо, ты сказал, что теперь там 1972 год... а что с войной?