– Вряд ли, ведь у них не меньше ста сабель, – напряженно вглядываясь вдаль, произнес Гридя. – Может, бросим этих девиц? Тогда проще будет бежать.

Старшина нахмурил брови:

– Забудь!

– Хочешь на чужих холмах голову сложить? – удивился товарищ.

Федор покачал головой.

– Нет, помирать не хочу, но и девушек не оставлю! Скажи, когда казак оставлял трофей? – как-то вымученно улыбнулся он.

Завидев казаков, маньчжуры выставили вперед копья и, подбадривая себя громкими криками, бросились в атаку.

– Вот что, Мишка!.. – закричал Федор молодому казаку Мишке Ворону. – Ты давай, сажай в седло девочку, а эту принцессу я к себе посажу… Давай, давай, поторапливайся, а то у нас времени вообще нет.

Мишка быстро спрыгнул с коня и бросился к паланкину.

– Опускай носилки!.. – скомандовал он китайцам.

Те тут же подчинились молодому человеку. Подхватив на руки испуганную служанку, он усадил ее в свое седло. С Сан-Пин вышла осечка. Она не стала дожидаться, когда ее вслед за служанкой вытащат из убежища, и выскочила сама. Принцесса бежала по дороге навстречу маньчжурам, кричала и махала руками:

– Я здесь!.. Здесь!.. Спасите меня!

Федор какое-то время стоял в нерешительности. Зачем ему, казалось бы, эта девка? Стоит ли из-за нее так рисковать? – спрашивал он себя.

Вдруг в казаке что-то взыграло. «Нет, не дам этой красавице уйти!» – скрипнул зубами Опарин и, с силой стегнув коня плетью, помчался вслед за беглянкой. Миг, и вот она уже сидит у него в седле, подхваченная на скаку мужскими сильными руками. Девушка кричит, отбивается, пытается вырваться, но куда там!

– Давайте, братцы, за мной! – повернув Киргиза, велел старшина казакам.

Вот они уже мчатся на своих быстрых конях, пытаясь скрыться от погони.

– Давай, давай, товарищи мои! – кричал Федор. – Быстрее! Быстрее!

Где-то далеко позади осталась пыльная дорога со слугами-азиатами и паланкином. Упав грудью на крупы коней, казаки вихрем неслись над землей, минуя луга, невысокие горки, кустарники и дубравы, взбирались на крутые сопки и снова, не оглядываясь, скакали вперед. Никто – ни Федор, ни его товарищи – не знал, куда они скачут. Даже Фан ничего не мог сказать, и только кричал что-то на своем, все пытаясь не отстать от казаков. Ведь если маньчжуры его поймают, то обязательно убьют. Русских или монголов они иногда берут в плен, а азиатам полагалась только смерть, так как и азиаты не считали казаков за людей.

…Точно звери, рыскали казаки по чужой земле, прячась то в высоких травах, то в лесах и среди ложбин, но всюду их взгляд натыкался на маньчжур. Даже по ночам, укрывшись где-нибудь в горном ущелье, мужчины не чувствовали себя в безопасности. Позже, сидя ночью у костра в родном поселении, Федор с товарищами все дивились, как им тогда удалось убежать. Страх ли им придал силы, а может, молитвы дошли до ушей Господа, только вот свершилось чудо. Они обхитрили маньчжуров, запутав следы, и теперь веселились, поднимая кубки за благополучное возвращение.

Один только Ефим Верига оставался хмурым, размышляя о молодой маньчжурской красавице, которую Федор взял в наложницы. Металась душа казака, зло его разбирало. Не раз он уже подумывал о том, чтобы украсть девку и сбежать с ней из острога. Другое дело, куда побежишь? На Урал? На Дон? Так ведь туда еще надо добраться. Может, уйти к маньчжурам? Говорят, у них есть особое войско, куда берут всех кого не лень – и русских, и монголов, и даже ливонцев с германцами. Платят-то им, говорят, золотом, а кто желает, может открыть собственное дело. Ефим, в случае такого счастья, построил бы корчму. Дело не слишком хитрое, но прибыльное. Стоит подумать?