Нас распределили по лодкам. Мы с Николаем пошли в жёлтой лодке. Сопровождающим к нам поставили Сергея. Андрей с Вадимом пошли на серой лодке со Славой, Александр, Владимир, Лариса и Руслан – на красной лодке.

Николай сел в нос лодки и исполнял роль вперёдсмотрящего.

– Правее, левее, пригнитесь: кусты! – раздавал он команды.

– Сергей сидел посередине лодки и управлял веслами, здесь же были уложены наши вещи. Он был невысокого роста, худой, светлые короткие волосы закрывала синяя спортивная шапочка.

Я уютно устроился в корме. Ветви тальника склонялись так низко, что цеплялись за наши спиннинги, пытаясь вытащить их из рафта. Рыба не ловилась, наши гиды говорили, что ещё рано.

Андрей в шляпе с широкими полями, как у американских ковбоев, интенсивно крутил катушку. Серебристая рыба, сопротивляясь, вылетела из воды, сделала свечку и вскоре оказалась в руках рыбака.

– Это микижа, – объяснил нам Сергей. Все оживились. Кричат наперебой, спрашивая вес рыбы. Андрей высоко над головой поднял рыбу, показал нам её, поцеловал в голову и отпустил.

Андрей – феноменальный рыбак, умеющий говорить на всех рыбьих языках, чувствующий рыбу, как опытный любовник чувствует случайную подругу. Для него ловить рыбу – это всё равно что для виртуоза играть на рояле. Никто в группе не сомневался, что если есть любой водоём с рыбой, то Андрей её гарантированно добудет. Вот и первое доказательство.

Я слышал, как Вадим заворчал на него:

– Зачем отпустил? Уху бы сварили.

– Да я ещё поймаю, – смеялся Андрей.

Микижа – это местное название радужной форели. Она имеет продольную розовую полосу посередине туловища и на вкус признана самой вкусной рыбой на Камчатке. Кстати, ловить её запрещено. Это уже не первое замечание по поводу рыбы, которую ловят, но лов которой запрещён. Андрей не обманул Вадима и поймал ещё две форели, следом за ним «обрыбились» Владимир и Александр.

Погода нас не баловала. Холодный ветер продувал насквозь. Потом пошёл дождь – пришлось остановиться. У Ларисы промокла одежда. Достали резервный комплект, и она переоделась в сухое. Мне было немного жаль эту хрупкую женщину. На вид ей было лет 40–45. Жила она в Мордовии, а на лето брала отпуск и приезжала на Камчатку. Работала в турфирме, заодно любовалась природой и красотой камчатского края. С одной стороны деньги зарабатывала, а с другой – была туристом. В Мордовии у неё жила дочь. На одном из привалов она рассказала нам, что года четыре назад ходила на Эверест. Также работала поваром. Дошла до базового лагеря. Это высота около 6000 метров. Мы спросили: «Зачем?»

– Из любопытства, – засмеялась она.

Открыли термосы с горячим чаем, но он уже остыл. Глядя на это, Николай достал из своего рюкзака фляжку с самогонкой, порезал солёное сало, Лариса выложила хлеб.

Владимир подошёл к накрытому столу, взял кусок хлеба, положил сверху ломтик сала, откусил и, подняв вверх указательный палец, с восхищением сказал:

– Сало вам, пацаны, сало.

– Почему сало? – удивился Андрей.

– Как почему? Разве ты не знаешь? – удивился Владимир. – Сало – это пожелание здоровья, добра и благополучия. На Руси сало, хлеб и лук на столе олицетворяли достаток и в какой-то мере богатство. Вот я тебе и желаю этого.

Александр оторвался от стола, кашлянул в кулак и возразил:

– Вообще-то, сало было всегда продуктом питания бедных людей, ибо лучшие куски свиной туши доставались тем, кто мог за них заплатить или их отнять.

– Конечно, – согласился с ним я, – это бедняки научились заготовлять сало впрок путём засолки, иногда копчения.

– Сибирское сало самое лучшее, – заметил Николай.