Город был вымерший. Не было никого. Только Евгений и его люди пытались что-то сделать.

Блок-пост. ЛНР. Декабрь 2014 г.

«Здесь люди! Не стреляйте!»

4 января 2015 года

Дневник

– Ира, не плачь! Не стреляют, показалось!

На кухне раздача еды. Люди пришли со стеклянными банками на социальную кухню.

Подхожу к женщинам – работницам столовой, протягиваю пачки с гигиеническими прокладками. У второй, подруги Иры, потекли слёзы.

– Миленькие, спасибо!

– Да за что… Давно стреляли?

– Да вчера вроде из «Градов» лупили.

– Так перемирие, нет?

Они смеются. А потом опять слёзы.

– Господи боже, они же знают, что бьют по нам! Что же, у них матерей и детей нет?

– Несмотря на перемирие, внуки только в одежде спят. И с документами.

Подруга толкает.

– Как будто сама не одетая спишь?

В Первомайск попасть нельзя. Город находится в подкове, окруженный со всех сторон ВСУ и нацгвардией. Чтобы добраться из Луганска, надо преодолеть не один блокпост. В сам же город, если ты не его житель, не попадёшь никак. Проход закрыт. Наш гуманитарный груз встречал Ростислав – красивый высоченный ополченец.

– Ростислав, какой у тебя позывной?

– Нет позывного. Я и есть Ростислав. Ростик. Родился и жил здесь. Мне нечего бояться. В сетях везде свой адрес пишу, говорю: приходи, поговорим.

Ростислав сажает нас в машину к себе. Смотрю вниз – граната, обёрнутая проводом от айфона, словно ребенок – пуповиной.

– Настоящая?

Смеётся.

– Возьми. Ты назад посмотри.

Беру в руки, а у самой они трясутся. Сзади лежит что-то очень большое. Явно больше автомата, знать бы ещё что.

– Боже мой, что это?

Рубен говорит:

– Муха.

– Не, это РПГ-26. Поехали, покажу, что сделали с нашим городом.

Ростислав неспешно тянет сигарету за сигаретой. Он младше меня, но рядом с ним чувствую себя ребёнком – чёткий и ясный взгляд.