Коль нет на масло – хлеб да чай.
Да не проспать прямых оказий,
На труд попробуй опоздай!
Кто изворотливей, хитрее,
Добились что-то в жизни сей.
Те у трудящихся на шее,
Для них рабочий люд – плебей.
Брезгливо смотрят на продукты,
С разнообразием на столе.
Сыры, колбасы, вина, фрукты,
Сметана, кофе и суфле.
Ждет у подъезда иномарка,
Сверкают стекла чистотой.
По кухне носится кухарка,
Посудомойка, за спинной.
Всего-то нужно что-то думать,
И что то где то утверждать,
Создать в дебатах больше шума,
И ещё прибыльней отжать.
Не о себе они радеют,
До смерти вписаны в закон.
Что можно – все уже имеют,
Защищены со всех сторон.
Богатых – ряженных вельможей,
Хранят структуры всех мастей.
От тех, лукавить кто не может,
Готовы гнать с постов взашей.
Но коль туда уже забрался,
Вниз к нищете дороги нет.
В структурах темных оказался,
Передвигают много лет.
Бесчестных всех по рангам ценят,
Они элита сатаны.
В кругу своем их там и женят,
Готовя кадры для страны!
Так что ж равны-то все у Бога,
А на земле такой бардак?!
А ведь богатых-то не много,
Им миллион, а нам пятак!
Какой же веры эти люди?
И как назвать вернее строй?
Господь наверное рассудит,
Их жизни мерою иной!
Игра без правил
Законов много на планете,
К ним сносок, правил и статей.
И растерялись божьи дети,
Здесь на земле порядок чей?!
Как только прибыл в воплощение,
В роддоме правила свои.
Лишь по часам дают кормленье,
Кричи хоть криком и реви.
Они пустышкой рот закроют,
Трясти приступят и качать.
Вот так один закон усвоят,
Ждать молча нужно, не орать.
Главнее тот, кто кормит грудью
Меняет памперс, смотрит в рот.
Они над личностью и судьи,
Захочет, долго не придет.
Взрослея им дают конфетки,
Ласкают часто, теребят.
Когда смиренно милы детки,
Не шкодят вовсе и молчат.
Строптивым – угол для внушенья,
Упрямым с принципом – ремень.
Подарки редко – в день рожденья,
Коль не послушен, как кремень.
Позднее в общество взирая,
Поймут наглядней что почём.
Что справедливость здесь слепая,
Покорных манят калачом.
Да и манить то их не нужно,
Они у сытных мест везде.
Пред властью преданы наружно,
Холодны к тем, кто в их узде.
Вот тут закон уже двуличен,
Воздвигнут правила свои.
По сути в принципе обычен.
Родня, знакомство, холуи.
Потом уже в своих структурах,
Внедряют то, что выкупать.
Все усложнится в процедурах,
За срочность будут дань снимать.
С годами трутни матереют,
Меняют ранги холуи.
И незаметно мир черствеет,
В пустых глазницах нет любви.
Но не о падших речь ведется,
А о законах на земле.
Один на всех Творцом дается,
Что ж продолжают жить во зле?
Какой же прок от президентов,
Религий, сект и ассамблей!?
Никто, ничто не компетентно,
Как к Богу обратить людей!
Да жить по Божеским Законам,
По самым честным и Святым!
Не врать пред Ликами Иконам,
А жить в растлении по своим!
Как обирать народ все знают,
Но как не грабить, не поймут.
Стабильно цены повышают,
Да о достатке сладко врут!
Пусть каждый в душу окунется,
Весь мир пред пропастью стоит!
Хоть кто-то может быть проснется,
И ужаснувшись – отбежит!
Тревожный зов
Освободись на миг от мыслей,
Что душу держат в темноте.
Они же чувства напрочь выжгли,
Снуя годами в суете.
Пошли любовь от сердца сущим,
Всему, что прямо пред тобой.
Что окружает нас гнетущим,
И не дает нам быть собой.
Не тем, что мечется по жизни,
В погоне за доступным всем.
А тем, кто властвует над низшим,
Кто станет, пробудившись, всем!
Быть может кто-то и ответит,
Другой подхватит, понесет.
Скорее солнышко засветит,
Да и Душа их запоёт.
Найдут в себе другое вовсе,
Не то, что нынче на уме.
Упасть ведь всем намного проще,
Копаясь в порванной суме.
Она пустая, сколь не бросишь,
Как будто вовсе и не клал.
И только всех и всё поносишь,