– Новое дело, это что такое? Еще раз чихнет – сразу высажу! Идите пешком и чихайте на свежем воздухе сколько угодно!

Таня испугалась – если и правда высадит, то что она станет делать? И скорее сказала очень вежливо:

– Извините, пожалуйста, моего котика. Он больше не будет.

А пассажиры ее поддержали, говорили весело:

– Пусть чихает! Мы не против, это даже интересно, а то скучно ехать.

А Васе снова пыль попала в нос! Там так защекотало, что чихнуть хотелось невозможно сильно. Уже сморщил нос… Но Таня углядела, нагнулась и эту носюлю прижала посильнее. И ему сразу чихать расхотелось. Только громко сказал:

– Мяк!

Тут она скорее стукнула его по носу, чтобы замолчал, не сильно, но обидно.

Тюпа свредничал – высунулся из кармана и произнес очень довольно:

– Так тебе и надо! Получил, и хорошо! Больше не смей мявкать! Если захочешь, то спроси у меня разрешения!

Река есть, сосны нет

Так они ехали-ехали и, наконец, приехали. На самой последней остановке возле моста через речку все пассажиры вышли и автобус уехал. Таня скорее открыла сумку, кот выскочил и мигом скинул с себя ненавистные брючки и жилетик.

– Ура! Свободен! – крикнул и подпрыгнул достаточно высоко.

Таня оглянулась – в одну и в другую сторону тянулся берег, заросший кустарником, никакой сосны и близко не наблюдалось. Лес, деревья были, но далековато, и произнесла немного удивленно:

– А где же сосна? Не видно нифига! – сунула руку в карман, вытащила Тюпу – он уже давно проснулся и выглядывал из него испуганно – Ну, куда идти? Где твой дом?

Тюпа молчал, не знал, что сказать, ведь это место ему было совсем незнакомое, потом пискнул тихо-тихонько:

– Кустики и деревья везде одинаковые…

Вася-Вася бегал-прыгал, разминал лапки, растрясал свой жирок, радовался солнышку и зеленой травке, кидался то к одному кусту, то к другому, даже сбегал в дальний лес, потом сел рядом с Таней.

– Здорово мы попали! Тут сосну искать гиблое дело, год можно ходить и все зря, ничего не найти. Станем загорать на свежем воздухе, до самой зимы!

У мышонка от таких ужасно печальных слов носишко-хоботишко чуть задергался, а на глазки навернулись слезинки, такие совсем маленькие, что их и видно не было.

Но Таня сразу заметила, скорее поцеловала его головку, посадила в карман и приказала котюге:

– Меньше болтай и слушай меня. Беги на разведку по берегу направо, может увидишь сосну, да гляди лучше, в оба глаза! Если не найдешь, то чеши в другую сторону, налево, может там она стоит и нас ждет.

– Понял! – крикнул котюга, хвост задрал трубой и поскакал весело и довольно, а Таня с Тюпой сели на невысокую горушку и грелись на солнышке.

Вася-Вася резво пробежал в одну сторону – только кусты растут на берегу да травка зеленеет, деревья далеко, скорее вернулся, доложил:

– Все посмотрел, никакой сосны нету! Ни сосны, ни даже березы! Одни кусты колючие! Туда соваться не стал!

Таня ничуть не удивилась его словам, сказала строго:

– Тогда чего ждешь? Беги в другую сторону, налево, вдруг она там.

Но и на другой стороне берега никакой сосной и не пахло, росли те же колючие кусты. Наверное, кто-то другой очень расстроился, даже побежал бы к автобусу, чтобы живо двинуть домой, но только не Таня, снова ласково погладила Тюпу, а он тихо спросил:

– Где же мой дом? Он потерялся!

Скорее поцеловала его, сказала уверенно-спокойно:

– Не разводи мокроту, понял? Будем искать и найдем, никуда от нас не денется, не убежит. Хорошо бы нам добыть какого-нибудь длинноухого зайчишку, они бегают везде и все знают, и про ту сосну тоже.

Вот и заяц!

А в это самое время…

А в это самое время, пока они вели такие разговоры, в кустах сидели, следили за ними и внимательно слушали рыжая лиса и серый заяц. Лису звали очень интересно – Патрикеевна, без имени, а почему – никто не знал. У зайца же вообще не было ни имени, ни фамилии, просто заяц.