– Нет, к сожалению. Но я могу его описать. Он рыжий, небольшого роста, но очень крепкий и широкоплечий. У него широкое лицо, а на левой щеке – шрам…

– Вот как? – задумчиво проговорила мадам Айша и взглянула на что-то за спиной Павла.

На что-то или на кого-то.

Павел попытался встать, повернуться, но не успел.

На его голову обрушился удар, и он погрузился в темноту.

Он снова бежал по лестнице, перескакивая через ступени, бежал, зная, что снова опоздает. Он влетел на четвертый этаж, рванул дверь квартиры и оказался в залитом кровью коридоре. Кровь была на всем – на стенах, на полу, на дверной ручке.

Это была дверь ванной комнаты.

Павел потянулся к ней и вдруг боковым зрением заметил движение у себя за спиной…

И пришел в себя.

Он лежал на холодном бетонном полу. Прямо перед глазами у него стояли светло-коричневые ботинки на толстой рубчатой подошве. Выше имелись две ноги в черных узких джинсах.

– Очнулся, кажется! – проговорил наверху хриплый голос с кавказским акцентом. – Но для верности плесни еще!

На Павла обрушился поток ледяной воды. Он дернулся и попытался подняться, но тут же коричневый ботинок пнул его в живот.

Руки были связаны за спиной, голова мучительно болела.

– Теперь точно очнулся! – повторил хриплый голос и добавил что-то на незнакомом гортанном языке. В ответ откуда-то сзади раздался смех.

Павел напрягся и перекатился на спину.

Над ним стоял высокий черноволосый мужчина, до самых глаз заросший густой курчавой бородой. Чуть в стороне стоял еще один – помоложе и без бороды. Павел мысленно сосчитал до десяти, сгруппировался, подтянул ноги и резко ударил ими бородача в живот.

Точнее, он только хотел его ударить, потому что в том месте, где тот стоял секунду назад, уже никого не было.

Бородач зашел сзади и снова что-то сказал по-чеченски.

Второй человек осторожно приблизился к Павлу, нагнулся над ним, стараясь не попасть под удар, схватил его за воротник и рывком поднял на ноги. Судя по тому, как легко он это сделал, силища у него была неимоверная.

Павел попытался воспользоваться случаем и боднуть противника головой, но тот увернулся, развернул Павла и швырнул в металлическое кресло, привинченное к полу. В ту же секунду руки Павла прикрутили к подлокотникам.

Бородач что-то одобрительно произнес по-чеченски, подошел к Павлу спереди, уставился на него мрачным взглядом и проговорил:

– Ну и куда тебя девать? В мешок и в реку? Или в бетон закатать?

На такие явно провокационные заявления Павел предпочел не отвечать. Тогда бородач нагнулся и резко, сильно ударил Павла волосатым кулаком под ребра.

Дыхание перехватило, в глазах потемнело. Павел сжал зубы, резко, с шипением выдохнул, превозмогая боль.

– На кого ты работаешь? – спросил чеченец с терпеливой, просительной интонацией. – Слушай, ты лучше скажи, на кого работаешь, а то плохо будет! Понимаешь, очень плохо!

– На фирму «Задруж», – с трудом проговорил Павел. – Штаб-квартира в Сплите…

– Ты меня лучше не серди! – окрысился бородач. – Я этого не люблю! Ты пойми, дурак-человек, все равно ведь все расскажешь, только мучиться дольше будешь!

– Кто вы такие? – спросил Павел, немного отдышавшись. – Чего вы от меня хотите? Вы меня, наверное, с кем-то перепутали!

– Ну да, конечно! – Бородач выпрямился и снова что-то сказал по-своему напарнику.

Тот разразился длинной раздраженной тирадой.

– Вот и я так считаю, – согласился бородач и повернулся к Павлу: – Ты к девке из бара ходил? Ходил. Про Усмана спрашивал? Спрашивал. К Айше пришел? Пришел. Так что ни с кем мы тебя, дурак-человек, не перепутали. Это ты дорогу перепутал, пошел туда, куда не следовало. Зачем про Усмана спрашивал? Хочешь на него дело это повесить? Хочешь на всех нас дело это повесить? Никак не получится, дурак-человек! Мы этого человека не убивали!