– Не нравится мне, как ты на него смотришь, – прошептал Том мне в ухо.

– И как я на него смотрю? – поинтересовалась я.

– Как мышь на сыр в мышеловке, – выдал он.

– Это как? – решила уточнить я.

– Да так. И сыр хочется, и лапы жалко, и слишком он вкусен для меня. Брось ты эту затею.

Его слова заставили задуматься и разглядывать собеседника чуть дольше. Что он знал о нем? Что знал о том, что у меня на уме?

«А что, если я именно так и выгляжу, как помешанная?» – размышляла я, переводя взгляд на дно бокала с пивом. Может быть, Коулу надоели эти восторженные взгляды фанаток, а тут я на него свалилась, кому понравится, когда на тебя смотрят, как он тогда сказал, как на «картину Сальвадора Дали».

Я тяжко вздохнула, переваривая то, что услышала, и посмотрела на Тома снова, решая вести себя менее назойливо и быть более сдержанной, не так часто рассматривать родинки Коула и его воздушную улыбку, с ямочками по краям губ, которые закручиваются в спиральки, когда он лукаво улыбается. Может, и правда переключить внимание на того, кто попроще, на того, кто подходит и проявляет интерес.

Вот он сидит, рассказывает что-то, делает комплименты, проявляет интерес и внимание. Он ведь ничего, Том Страуд. Тоже англичанин, и у него тоже голубые глаза, длинная челка, спадающая на лоб, рельефные скулы и ямочка на подбородке. Его губы, конечно, не такие притягательные, как у Коула, но они такие полные, что хочется их потрогать или укусить. Он чуть ниже ростом, но зато шире в плечах, явно спортзал его второй дом и…

– Ты чего на меня так пялишься? – прокричал Том, широко улыбаясь.

– Что? А… я…я просто задумалась над тем, что ты сказал.

– И что придумала? – поинтересовался он.

– Что ты идиот, раз так думаешь, – выпалила я, пытаясь спрятаться за грубостью.

– Ну, прости. Это просто предположение, – извинился он.

Том развернулся ко всем остальным, а я выглянула из-за его плеча и… И встретилась с глазами Коула, нахально изучающего меня и не собирающегося отводить взгляд. Мне хотелось высунуть язык, как маленькой, и передразнить его, но я только приподняла бровь, на что он ухмыльнулся и повернулся к бармену. Терпение заканчивалось, хотелось сбежать и в тихом уголке пожалеть о том, что я вообще запала на этого холодного красавчика. Да и еще разговоры о других девушках никак не заканчивались, а я-то думала, что парни не такие сплетники.

Теперь они обсуждали девушку с длинными светлыми волосами, которая сидела в углу зала одна за столиком и красиво курила длинную тонкую сигарету. Банальная блондинка с сигаретой – вот кто был нужен, оказывается, сейчас Коулу. Я лишь фыркнула, думая, что это, по крайней мере, просто невоспитанно… разговаривать о незнакомке, когда рядом сидит девушка.

– Да она даже разговаривать с тобой не будет, – говорил Джонатану Том.

– А с кем будет, с тобой? – парировал Натан. – Да, ты же у нас всемирно известный ловелас-любовник.

– Ни с кем из вас она разговаривать не станет, – подытожила я.

– Это почему же?

Четыре пары глаз рассматривали меня и ждали ответа.

– Потому что, – вздохнула я, – никто из вас к ней не подойдет. Доподлинно известно, если петухи хорохорятся, до курицы дело не доходит.

– Что? – недоуменно спросил Том.

– Я говорю, что болтаете вы много, а делаете мало.

Маркус и Бобби засмеялись, поглядывая на друзей, споривших рядом. Том и Джонатан ждали продолжения.

– Хотите, я приведу ее к вам? – сказала я, сделав большой глоток пива.

– Нет, – ответил Натан.

– Да! – закричали все остальные.

– У тебя не получится, – усмехнулся Коул, смотря в рюмку.

– Ну, так давай поспорим, – подначивала я.