Смотрит на ценник – цена маленькая. Ну кто за старушечье пальто назначит большую цену? Но пенсия тоже маленькая… Старушка все равно купила пальто. Ей упаковали покупку в черный пакет. Идет Васса Петровна и шепчет невидимой подружке. Мол, я твое пальто унесу домой. Повешу в шкаф аккуратно. Ты не беспокойся, я вещь твою сохраню!

От пальто пахло пудрой и духами, тенью ароматов. Васса Петровна морщинистыми ручками разгладила пальто. Чтобы складок не было. И чтобы погладить свою подружку, прикоснуться к ней…

Гладит и чувствует – что-то есть под подкладом. Какая-то бумага сложена. А это оказалось завещание, заверенное у нотариуса, вот так! Квартиру и все, что в ней, усопшая подружка завещала Вассе Петровне. Просто не успела сообщить об этом и завещание показать. Так оно и осталось в потайном кармане белого пикейного старушечьего пальто. И само пришло в руки подружке…

Родственники, конечно, ужасно злились. Грозили судом и всем остальным, еще похуже. Но Васса Петровна не стала у них квартиру забирать. Ей юрист посоветовал взять половину деньгами, договорился обо всем. И Васса Петровна стала обеспеченной старушкой. Так о ней позаботилась Мальвина Ардалионовна.

Иногда Мальвина Ардалионовна приходит на свое любимое пальто посмотреть. И на лавочке вместе посидеть. Ей другую одежду выдали, тоже белую, сияющую, очень красивую.

Они сидят и разговаривают на лавочке под кустом жасмина. А люди не видят. Люди многого не видят. Видят только маленькие дети и древние-древние старушки. Разговаривают с теми, кого видят и кого любят…

Простые люди мало говорят. Не обладают красноречием.

В этой старой истории из старых времен слов вообще не было сказано. Ни одного слова.

Слесарь пришел трубы менять. По всему старому дому меняли. Хотя лучше бы снесли дом – совсем был гнилой.

Работы много! Квартира коммунальная, жили бедные старухи, голь перекатная. Скажу прямо и просто. Слесарь долго работал, устал, проголодался. Вышел на кухню, чайник поставил. Свою железную кружку достал для кипяточка и бутерброд с колбасой. Два толстых ломтя белого хлеба, между ними – толстые кружки колбасы. Закусить же надо. Некогда на перерыв уходить.

Только хотел откусить, глядь, в дверях мальчик стоит. Маленький еще, лет четырех. В майке и колготках. Колготки рваные, волочатся как ласты, спустились и растянулись. И тощенький мальчик смотрит на бутерброд, не просит. Просто смотрит, не может отвести глаза.

Слесарь улыбнулся железными зубами, как умел. А умел плохо. Ненадкушенный бутерброд мальчонке протянул. И головой кивал: мол, бери, кушай!

Мальчик робко взял бутерброд.

Вышла бледная женщина в ситцевом халате. Видно, что больная. Мальчик к ней прижался, бутерброд с колбасой протянул маме… Женщина тихо заплакала…

А слесарь пошел трубы доделывать. Стучать и жужжать.

Все сделал. Потом женщина эта в коридоре ему дверь отперла. А слесарь крякнул, вздохнул и сунул женщине в карман халата трешку. Это в другой богатой квартире дали. Сине-зеленую трехрублевую купюру. Хотел пропить магарыч, но вот отдал. И пошел, гремя своими железками, вниз по лестнице…

Слова – хорошая вещь. И красноречие – вещь полезная. Образование и манеры тоже пригодятся в жизни.

Но с простыми людьми иногда ничего этого не надо. Они сердцем все понимают. И отдают свой кусок без лишних слов. И потому я пишу слова про простых людей и для простых людей. То, что они делают, я пишу и рассказываю.

Для этого слова и нужны. Простые слова.

Эту историю рассказали туристы. Они поехали на юг, полюбоваться дивными пейзажами: горами, зелеными долинами, быстрыми реками… Приехали на машине, наслаждались видами. Потом остановились и начали фотографировать красоту.