В тот вечер они знатно повеселились на улице д'Асса.

Он сорвался немного, но это его не беспокоило. Наконец-то у него нашлось что-то общее с коллегами, с Морисом, Поло и Жеже. Он чувствовал, что он свой, и, боже, как это было прекрасно! Жизнь его потекла между мансардой на улице Эколь и бистро на бульваре Сен-Мишель, а ритм задавали дозы.

На улице Эколь, в третьем подъезде многоэтажки, на верхнем этаже, где одни мансарды и нищета, на площадке, где срут все кому не лень, у Тобиаса завязалась дружба с соседом.

Жером, судя по всему, не работал. Вставал поздно, слушал музыку. Тобиас отлично слышал ее через стену в те дни, когда не было смены. Этот парень жил совсем иначе: чувствовалось, что и времени, и удовольствий у него вдоволь.

Может, из-за тонкости разделявшей их стены Жером с Тобиасом и сдружились. Они заходили друг к другу на стаканчик. Впервые в жизни Тобиас говорил открыто – и впервые его слушали.

Как-то вечером, за граппой, Тобиас задумал угостить Жерома кокаином. Он решился не сразу и зашел так: «Если хочешь, у меня тут есть кое-что для бодрости, мы на работе принимаем». Жером смеялся от души. «Знал бы я, что ты в теме… Ну давай, одну дорожку, потом мой черед угощать». Да, он посмеялся от души, ведь он зарабатывал на кокаине.

Весь вечер они нюхали, немного плясали под граммофон Жерома и говорили торопливо, будто спешили вывалить все мысли, торпедами носящиеся в голове.

Вечера под граппу стали вечерами под кокс, а в остальном они сидели как прежде, то у Тобиаса, то у Жерома, и болтали.

По сравнению с тем, что у Жерома, у Поло и Мориса снег был просто дрянь. Однажды на работе Тобиас дал им попробовать. Без вопросов, хорош. Зубов не чувствуешь, в голове полно идей, и жизнь уже не в тягость.

Тобиас и Жером заключили союз. Одно только бистро на бульваре давало солидный навар.

Для Жерома все это было временно. Он хотел уехать из своей мансарды – в Монтевидео, к единственной девушке, которую любил. Он говорил об этом постоянно. Эх, еще немного – и конец такой жизни; только солнце, Луиза, свое скромное дело на двоих, и вкус свободы, от которого перехватывает горло. Но нужно скопить денег на самолет и на первое время там: не являться же с пустыми карманами.

Луизу он видел всего неделю, пока она не вернулась на родину. Но с первого мига понял, что вот она – его будущая жена.

У Тобиаса Луизы не было, но такой приработок ему нравился – может, однажды он переедет.

Все было просто. Жером занимался снабжением – у него были связи – и постоянными клиентами, с которыми давно имел дело. Тобиас распространял товар в кафе на бульваре, но только среди коллег и надежных завсегдатаев: главное – не попадаться.

Вдвоем они, как ни в чем не бывало, охватили немалую клиентуру. Затраты отбивались быстро. Работа не досаждала: несколько рукопожатий – и сколько хочешь порошка, словно из бездонной бочки. Тобиас стал меньше работать в кафе на бульваре. Иногда виделся с сестрой. Она собиралась замуж за Стефана. Они хотели детей.

Затем, поскольку Луизы у Томаса не было, Жером решил ему ее найти. А то сколько можно – все один да один.

Тобиасу было непросто сказать Жерому, что ему нравятся парни, что нужна не Луиза, а Луи. Но Жером тут проблемы не видел. Ему, например, нравились и те, и другие: и девушки, и парни.

Итак, он повел Тобиаса по гей-барам. Новый мир распахнулся перед ним – мир простого и грубого секса; торч, влажные тела, чужие руки, которые хватают и трогают его, запросто и повсюду; твердые члены и крепкие мышцы.

Они и там продавали немного кокаина, но главное – трахались, сколько хватало сил. Брали чужие зады и чужие члены, пока от них не начнет тошнить.