– А они тебе? – поинтересовалась подруга.

– Знаешь, иногда я сама забываю, что мне платят деньги за то, чтобы я дружила с Ксенией, – призналась женщина, и ее резкий голос прозвучал тепло. – Я к ней очень привязалась.

– Но что с ней случилось? – сочувственно спросила Ника. История показалась ей необычной, но еще за годы учебы в институте и дружбы с Наташей Деменковой она привыкла к тому, что обычные вещи с той не случаются. Наташа, как магнит, притягивала к себе необычных людей и странные обстоятельства. Олегу не напрасно показалось, что она похожа на циркачку. Ее жизнь имела так же мало общего с обычной, среднестатистической жизнью, как укрощение львов – с бухгалтерским учетом. Супруги ожидали услышать душераздирающую историю, но Наталья неожиданно просто ответила:

– Я не знаю.

– Как?! – поразилась Ника. – Ты живешь с ней не один год…

– Почти пять лет, – уточнила та. – Да, живу и не знаю. А кого спросишь? Генрих Петрович, психотерапевт, не ответит, мужа спрашивать – это верх цинизма, он так за жену переживает… Молча, все молча. Не такой он человек, чтобы перед кем-то плакаться! А ее саму трогать… – Наталья вздохнула и поманила официантку. – Счет, пожалуйста! Ее я расспрашивать боюсь. Всего не расскажешь, но она не зря сидит взаперти, бедняжка… И знаете, иногда мне кажется – она забыла, что с ней случилось. То, что ее сломало, просто исчезло у нее из памяти. Такое бывает при очень сильном потрясении. Называется «вытеснение». Я с Генрихом Петровичем беседовала, нахваталась, – пояснила женщина.

– А дети у них есть? – спросила Ника, вспомнив двухлетнего Алешку, оставшегося дома под надзором бабушки. – Может, это с ней из-за того, что умер ребенок? Почему-то мне подумалось…

– Дети есть, двое дочерей, – удивила ее Наталья. – Близняшки, десять лет. Живут в Англии, учатся в частном пансионе. Она к ним совершенно равнодушна. Михаил Юрьевич, ее муж, недавно туда ездил, привез записи – целый час снимал девочек. Она хоть бы одним глазом посмотрела! – Наталья удрученно тряхнула платиновыми локонами.

– И так было всегда, или только после ее… Сдвига? – осторожно поинтересовался Олег.

– Я знаю только то, что было после, – вздохнула женщина. – Я сама появилась после. Ну, ладно, меня уже там потеряли, пора ехать. Нет-нет, я угощаю! – запротестовала она, отнимая у Олега счет. – Ника, диктуй номер, а я тебе оставлю свой. Созвонимся, только не сегодня, ладно? Представляю, что будет с Ксенией на этих дурацких похоронах! Ведь она этого питона любила, грех сказать, больше, чем собственных детей! Только и было слышно: «Сёмочка сегодня грустный, Сёмочка вялый, Сёмочку пора купать…» Правда, и он ее любил! – отдала дань справедливости Наталья. – Все, целую, бегу! Теперь не теряйся!

Спустя секунду желтый джинсовый костюм мелькал на автостоянке. Супруги, слегка оглушенные, переглянулись.

– Она не изменилась, – проговорила Ника. – Только вот волосы… Раньше Наташка была рыжая.

– Занятная история, – Олег все еще высматривал на стоянке ярко-желтую фигурку, – думаешь – правда?

– Самое удивительное в Наташе то, что она никогда не врет, – ответила жена. – Можешь назвать ее вульгарной, хвастливой, грубоватой, какой угодно – но она не врунья, и сердце у нее золотое. Иначе, как думаешь, почему я с ней пять лет жила в одной комнате душа в душу?

– Странно, что я не встречал ее, когда приходил к тебе в общагу, – заметил Олег.

– Это было на пятом курсе, а она тогда в основном жила у своего парня, – пояснила Ника. – Не успела спросить, как с ним все кончилось… Дело шло к свадьбе.

– И так ясно, что кончилось не свадьбой, – Олег взглянул на часы. – Ну, помчались, если хочешь что-нибудь купить!