– Какие таблетки ей дают? – взволнованно спросил Ярослав.

– Не спросила.

– Надо узнать. Ты говоришь, не заметила никаких странностей в поведении?

– Все бы так себя вели!

– И самого припадка не видела, знаешь только со слов подруги, что случилось?

– Да, к сожалению… А может, к счастью.

– У тебя есть шанс попасть туда еще разок?

Ника задумалась, поболтала рукой воду в ванне.

– Наверное, да. Я понравилась Ксении, а она, как ни странно, понравилась мне. Я так хотела у нее остаться подольше, что даже с мужем поссорилась! Мы до сих пор не разговариваем.

Вернувшись домой раньше обещанного, Ника сухо дала понять мужу, что изменила планы ему в угоду. Это было местью за его вспышку несправедливого гнева по телефону. Она подчеркнуто внимательно занялась ребенком, накормила, выкупала его, после чего заявила, что сама нуждается в ванне. Заперевшись, Ника набрала номер Ярослава и дала ему полный отчет о поездке. Сама она считала, что съездила неудачно, но он ее разубедил.

– Ты познакомилась, понравилась, теперь не потеряй контакта! Я считаю, сегодня ты слишком легко сдалась. Можно было остаться!

– Я растерялась, – призналась Ника. – В другой раз не оплошаю. Ярослав, а что мы будем делать, когда выясним, что этот психиатр ее попросту эксплуатирует и калечит? Поднимем шум?

– Еще какой! У меня есть связи на телевидении. Нужны только факты… Может, твоя подруга что-то не так поняла насчет врачебного наблюдения, и все под контролем, Генрих только курирует пациентку на дому…

– За пять лет у нее была возможность все понять! – возразила Ника. – Ярослав, прости, я уже на ногах не стою.

Попрощавшись и пообещав форсировать ситуацию, она забралась в ванну. Вытянувшись в теплой душистой воде, расслабленно закрыла глаза. Прошедший день казался невероятно длинным, из него легко можно было сделать два обычных. Он распадался на две части – привычную, московскую, и подмосковную, где все было тайной, заманчивой и пугающей. «Но разве я испугалась? – удивилась она слову, случайно пришедшему на ум. – Нет! Разве что под конец, когда уходила… Хотя, как раз тогда пугаться было некого. Просто все в целом действовало… И эти чучела зверей внизу! Среди них себя ощущаешь жертвой таксидермиста!»

«Кто ее муж? Пожалуй, это важнее всего, и Ярослав со мной согласен. Чем он занимается? Горничная говорит, работоголик, не обращает внимания на быт. Таких легче легкого обвести вокруг пальца всяким проходимцам. Этот психиатр предложил снять с его плеч все заботы о больной жене, замаскировав от окружающих ее состояние… И муж с радостью согласился! Уверена, он считает, что ему крупно повезло, и ни за что не согласится ссориться с психиатром. А тот, конечно, поставил условие, что других врачей к больной не допустят».

Ника ушла под воду с головой и полежала так некоторое время, слушая глухой шум в ушах.

«Чем больше думаю обо всем этом, тем ужаснее все кажется. Замкнутый круг. А как его прорвать? Наташа любит эту несчастную женщину, она добрая, решительная, трусостью в жизни не страдала, но и она стоит на том, что другие врачи не нужны! Вопрос номер два: кто таков на самом деле этот роковой Генрих? Лучше свести его с Ярославом, он разберется, с кем имеет дело!»

Ника вынырнула, торопливо вымыла голову и встала под душ. Домашние дела требовали ее участия, но весь вечер, стирая белье, стоя у раковины, у плиты, она думала о женщине, спрятанной от мира в загородном особняке, среди вековых сосен. Она видела, как сгущаются сумерки вокруг неприветливого красного дома, зажигаются окна в мансарде, слышала, как ровно шумят деревья, окружившие дом. Зажглись фонари на чугунных столбах, и на веранду с бокалом коктейля вышла высокая светловолосая женщина, уже нетвердо стоящая на ногах. Свет фонаря упал сверху на грубоватое лицо Натальи, и это видение было таким необъяснимо четким, что Ника застыла с ложкой в руке, забыв попробовать сваренный суп.