– И вот эта группа является еще и хранителем золота в неких хранилищах по всему миру.

Сэм теперь смеялся громко.

– Сэм, прошу, дослушайте уже. Смеяться или сделать другие выводы вы сможете потом!

– Простите, я не смог сдержаться. Вы все это серьезно? Так вы охотник за сокровищами что ли?

– Нет, я не охотник за сокровищами, – терпеливо ответил Александр. – Знаете ли, я человек отнюдь не бедный, как вы могли заметить. Мой век на закате, к чему мне богатство, Сэм?

– Да, извините, месье. Я слушаю вас.

– Так вот, хранилища этого золота, будь оно неладно, их местонахождение строго засекречено. А местонахождение европейского хранилища и вовсе утрачено, – прохрипел де Брелье.

– Дорогой месье! Простите меня пожалуйста за мое поведение. Я не должен был себя так вести. Просто все это так необычно, вы ведь меня понимаете?

– Да, хорошо Сэм, спасибо. Эту историю мне так же, как и вам сейчас, поведал один человек. Я не знаю, кто эти люди, сколько их. Знаю, по его словам, что они и сами друг о друге мало что знают. Я до сих пор не встречал никого. Но, сейчас не об этом. Я хочу быстрее закончить уже.

Этот человек оставил мне некие «подсказки» о местонахождении хранилища или чего-то еще, не знаю, и о вас.

А теперь слушайте мистику:

– «Сказано, что оно укрыто под шелестом воды, и что путь укажет поющая картина и нежное сердце!»

Это место находится вот здесь! – он раскрыл книгу, как оказалось, с картами местности. Он показал место где-то в горах.

– Я был там весной. Признаться, если это касается водопада, я думал это будет большой и красивый водопад, каких много в стране и чем она славится. В этом месте я видел маленький водопад среди деревьев, это видимо родник стекает сверху. И я так понял, что необходимо нарисовать картину и написать музыку, которые можете выполнить ВЫ!

– Почему же я?

– Все было указано на вас. Все же я не перестаю удивляться, поразительно, вы и художник, и пишите музыку, как и было сказано о вас!

– Где было сказано обо мне? Что все это значит?

– Осенью прошлого года ко мне домой, в Лондоне, поступило письмо. Я большую часть своей жизни прожил в Лондоне. Сюда я приезжаю отдохнуть, поправить здоровье, хотя, слава богу, я особенно на него не жалуюсь.

Письмо было от моего старинного друга, от того, кто посвятил меня в эту историю 30 лет назад, я об этом упоминал.

– Так.

– И этого человека я после этого не видел. Мы с ним виделись всего несколько раз. Потом связь прервалась. А потом я узнал из газеты здесь, в Швейцарии, что его нет в живых, какой-то несчастный случай, землетрясение, кажется. Спустя годы я уже и стал забывать обо всем этом, как мне поступило это письмо. В нем он писал, что я получаю его, так как его не стало. Он писал его на случай своей смерти, но почему-то оно поступило через тридцать лет. Там, в письме были указаны координаты и то, что я вам сказал о шелесте воды и поющей картине, и о вас. Поэтому, Сэм, я все удивляюсь, что вы и художник, и композитор!

– Но кто этот человек?

– Я так подозреваю, что это ваш отец!

– Что?

– Нет, Сэм, не волнуйтесь! Это просто мои предположения.

– Как звали того человека?

– Он представился Гарольдом Мангманом. Хотя сейчас я не знаю, подлинное ли это его имя.

– Почему он назвал меня? И через столько лет?

– Не знаю, Сэм. Я пытался узнать, откуда это письмо, но, увы, так и не узнал. Ваше имя – Сэмюэль Манге, было туда дописано, значит он знал, что оно может быть изменено, я так полагаю. А когда вы узнали, что вы богатый человек, Сэм?

Сэм посмотрел на него!

– По определенным меркам я считаю себя богатым человеком, Сэм. Я приумножил оставленное мне отцом наследство в более чем в два раза. У меня нет наследника, но есть дочь. Но мы с ней не очень ладим пока. Нет, я очень люблю ее, и она меня, надеюсь. Просто мы узнали друг о друге очень поздно. Как и вы, говоря о наследстве.