Я начал быстро одеваться. К счастью, дома в тот момент, я был один, родители были на работе. Часы показывали двенадцать минут восьмого. Ещё не поздно. Я нагнулся и стал зашнуровывать ботинки. Неожиданно, яркая вспышка, похожая на ту, в читальном зале, ослепила меня. На несколько мгновений меня окутала кромешная тьма. Вроде бы во тьме промелькнула какая-то фигура, по крайней мере, я успел уловить её контуры. Постепенно пелена перед глазами стала понемногу спадать. Все предметы уже довольно чётко вырисовывались передо мной, и я собрался продолжить зашнуровывать ботинки. Я нагнулся, но в этот момент ещё более ослепительная вспышка озарила окружающее меня пространство. Эта вспышка, пожалуй, больше походила на ту далёкую, в степи, перед вторым появлением девушки. Голова закружилась, колени подогнулись, как будто кто-то резко ударил по ним. В первое мгновение я ничего не мог понять, но резкий звук, может быть грома, а, может, это просто лопнула электрическая лампочка, ввёл меня в состояние панического ужаса. У меня зажужжало в ушах. Электрический свет погас.

Первая мысль, поразившая меня где- то в подсознании, была:

«Что же это? Неужели всё повторяется? Но ведь сейчас я не в степи, и не со злой старухой, а в своей квартире. Поэтому, не может такого происходить». Но затем, я снова почувствовал, как и тогда в поле, а потом в библиотеке, что время остановилось. Я подбежал к оконному стеклу, стремясь увидеть в нём реальный мир, но не смог разглядеть в полумраке, что происходило на улице. Когда снова что- то вспыхнуло (молния?), я не увидел за стеклом своего двора, но то, что я увидел, поразило меня до такой глубины, до какой вряд ли может дойти человеческий рассудок. Я увидел небольшой пригорок, а вокруг него и на нём, торчащие в разные стороны кресты. Мне показалось, что моросит мелкий дождик. «Кладбище» – мелькнуло в подсознании…но, откуда оно здесь?»

Подумалось, что где- то я уже видел это кладбище и как будто недавно, но я никак не мог сосредоточиться и вспомнить. В этот момент один из крестов словно приблизился ко мне. Это был как будто старинный чугунный крест. На нём я успел разглядеть полу стёршуюся надпись, кажется, на старославянском языке, но что конкретно было написано, я прочитать не успел. Новый удар (грома?) оглушил меня. Я уселся в кресло и закрыл лицо руками. Мне казалось, что я задремал.

Очнулся я оттого, что кто- то тихонько прикоснулся к моему плечу. Открыв глаза, я увидел свою маму. Она улыбнулась мне и произнесла:

«Совсем заучился. Ложись в постель, дорогой сыночек, и спи до утра. Не мучайся. Ботинки даже не снял. Вот напасть».

Действительно, на моих ногах были надеты грязные осенние ботинки. Мама озабоченно продолжала:

«Прихожу я с работы. Смотрю, мой сыночек, бедный, уставший, дремлет в кресле. Вот, думаю, бедняжка, как замотался. Разве ж так можно усердно заниматься? Пожалей себя».

«Мама, который час?» – произнёс я словно во сне, и сам испугался своего писклявого и в тоже время хриплого голоса.

«Ты, что хрипишь? Горло простудил? Этого ещё не хватало» – всполошилась мать.

«Сколько времени, мама?» – повторил я свой вопрос умоляющим голосом.

«Время…да восьмой уже. А если точно, то – она взглянула на настенные часы – почти семь пятнадцать».

Вот это да!? Выходит, я не ошибся, время всё- таки остановилось. Здесь я почувствовал, что для логической связки опять чего- то не хватает. В мучительном напряжении я пытался поймать какую- то мысль, но она упорно ускользала от меня. И, вдруг, меня «осенило». Ну, конечно, как же я мог такое забыть!?

Приподнявшись с кресла, я с каким- то холодеющим ужасом спросил у мамы: