Собеседование прошло очень странно. Обычно меня всегда расспрашивали о том, где я училась, когда закончила, замужем или нет, есть ли дети и все такое, но здесь интервьюер сломал систему. Меня просто попросили рассказать о себе. Я по привычке стала перечислять весь список, приведенный выше, но была прервана настойчивой просьбой рассказать конкретно о себе, своих качествах, планах, увлечениях, слабых и сильных сторонах характера. Поначалу я немного растерялась, но потом исправила положение.

По окончании собеседования мне сказали, что я подхожу и меня принимают, попросили пройти в отдел кадров, подписать договор и предоставить пакет документов.

После того как были соблюдены все процедуры по оформлению с трудоустройством, мне показали рабочее место, познакомили с коллективом, выдали рабочий графический планшет и предупредили, что с завтрашнего дня я выхожу на работу.

Я была счастлива от того, что меня приняли на эту должность, поэтому решила приготовить праздничный ужин. В восемь вечера пришел Анатолий, мы посидели, и я сообщила о своем трудоустройстве. Он что-то пробормотал, что рад за меня, хотя не уверена, что он вообще меня слушал. Месяц назад Толя принялся за новую научную работу и из-за этого был постоянно в себе, где-то далеко в своих мыслях. Если раньше мы весело проводили время, то последние несколько недель его как будто подменили. Он, как правило, бросал какие-то фразы, чтобы я поняла, что сейчас не время и его не нужно отвлекать. Конечно, это было не особенно приятно, но я старалась войти в его положение и ни о чем не расспрашивала подробно. В его поведении и отношении ко мне проскакивал небольшой холодок, но я продолжала это связывать с углубленными мыслительными процессами.

После ужина Толя шел в кабинет – так мы называли одну из двух комнат нашей квартиры, потому как в ней был хороший рабочий стол, компьютер и книги. Именно в кабинете он проводил все свое свободное время, бесконечно делал какие-то расчеты и чертил. Вечерами я оставалась одна, и единственным моим спасением были книги – они хоть как-то отвлекали и успокаивали от ощущения растущей пропасти между нами.

Единственное, что осталось стабильным в нашей семейной жизни на тот момент, – сбор контейнеров с едой. Потому как у Толи был гастрит, необходимо было тщательно следить за его приемами пищи. А еще мы вместе ходили за ручку до остановки и разъезжались по своим работам.

Офис, в котором я работала, был достаточно светлым и просторным. Нас было человек десять – тех, кто занимался различными концепциями разработок. Мне доверили поначалу поздравительные открытки, позже я занималась дизайном тетрадей.

Коллектив был дружный, но каждый в нем был со своими странностями, а это и неудивительно, ведь мы – люди искусства. Может, и я кому-то кажусь странной, а сама этого не вижу. Вот, к примеру, на столе у Леры стоял плюшевый заяц, которого она брала к себе на колени и обнимала, когда рисовала. Аня безумно красилась – причем не только лицо, но и волосы. Иногда до абсурда было смешно: под каждое настроение у нее был новый образ. Полина в процессе работы смотрела, не прерываясь, турецкие сериалы, даже иногда плакала на печальных моментах. Егор обожал свою семерку и постоянно говорил о ее тюнинге. Я на их фоне была чистым листом – человеком, который практически ничем не увлекается, а просто живет себе тихонечко, и все. Но, к счастью, в коллективе я была такая не одна. Еще был Дима. Внешне он выглядел совершенно обычно, но, что действительно его выделяло среди всех, это здравомыслие. Ни один спор не обходился без него – он был как весы, всегда взвешивал за и против, а затем объявлял вердикт, возвращая всех в равновесие.