Грант со стола, на котором сидел, вскочил и подошел к Чижову, склонился над ним, поддев подбородок лезвием ножа и приподнимая заляпанное кровью лицо предателя. Его зеленые глаза лихорадочно бегали по сторонам, в расширенных от страха зрачках отражались попеременно то тесак в руках Лёхи, то нахмуренное лицо самого Гранта.

– А ты, когда ментам на поклон шел, не думал, что отвечать придется? Не думал, что, – Грант размахнулся и нанес удар локтем по лицу пленника, от чего тот громко взвыл, – тебя, суку такую, поймают и заставят собственной кровью харкать?

– Отпустиии…Грааааант, – тот, словно неадекватный, только ныл эти два слова. Гранту еще со вчерашнего дня надоело их слышать. Оттолкнул стул назад и набросился на ублюдка. Вздернул его за плечи вверх, удовлетворенно усмехнувшись, когда тот снова заорал благим матом от боли, и бросил его об стену спиной. Пленник сполз вниз на пол, конвульсивно дергаясь всем телом, кашляя кровью, а Грант словно озверел, накинувшись на него. Бил его ногами по почкам, по голове, вымещая всю злость, которая внутри черной змеей жалила последние дни.

Вот это были его методы, мужские – избить, подраться, сливая свою ярость на жертву, а не сидеть и хладнокровно резать её на части.

– Кому, – удар ногой по лицу, пачкая кровью носки кожаных туфель, – ты еще, – по почкам серией пинков, с наслаждением глядя, как ублюдок загибается на полу, пытаясь закрыть голову обкромсанными руками, – слил про оружие, мразь? – наступил ногой на истерзанную кисть, и тот заскулил.

– Хватит…Я всё скажу…Граааант, хватиииит.

Рывком содрал придурка с пола и кинул обратно на стул, склонился к нему, брезгливо оглядывая опухшее окровавленное лицо с заплывшими глазами, с порванным искривленным болью ртом.

– Говори, тварь. И если соврешь, я, Богом клянусь, шкуру с тебя спущу и матери твоей отправлю на чехол для кресла.

– Тарасу, – Чижова трясло так, что под ним стул заходил, – Тарасу рассказал. Он мне помочь, – предатель опустил голову, и по щекам снова кровавые слезы побежали, – он, бл**ь, обещал…Отпустиииии, Грант, я уеду, я навсегда…, – его язык заплетался, Грант с трудом разбирал слова, скорее, догадываясь, чем слыша.

Оттолкнул от себя кретина и пошёл к выходу из склада, доставая телефон.

– Грант, – тихий голос Лехи окликнул его.

– Прикончи суку, – бросил через плечо и вышел за дверь, нужно еще успеть переодеться и за невестой в универ заехать.

Уже стоя перед зеркалом и поправляя воротник нежно – голубой рубашки, Грант всё еще думал об информации, выуженной от уже наверняка мертвого кретина. Думал о том, что такой расклад принесет им всем конкретные неприятности. Тарас, он же Михаил Тарасов, – когда-то был лидером местной банды бритоголовых. Крушил точки всех нерусских в городе и в ближайших поселках, выпускал своих цепных псов на любого бизнесмена неславянского происхождения, и те рвали и ломали витрины, избивали и насиловали жен и дочерей, калечили и убивали самих дельцов. И при этом урод никогда не сидел. Собачки были фанатично преданы ему и считали за честь отсидеть за те преступления, которые совершил сам их лидер. Когда-то эта тварь разгромила и первый магазин отца Гранта в городе. Как раз отец кредиты взял в банках под высокие проценты на открытие ювелирного, и только дела начали выправляться, несколько подонков в черных платках, завязанных на лице, полностью разнесли магазин, до смерти избили охранника и вынесли весь товар.

Правда, охранник перед смертью кое-какие описания дал своему начальнику, и тот начал рыскать в поисках помощи в войне с этими нелюдями. Тогда-то и начали тесно общаться Карен и отец Гранта. Именно Карен и помог найти парочку тех моральных уродов. Грант тогда молодой еще совсем был и, подслушав разговоры взрослых, едва не натворил дел. Собрал однокурсников, бывших друзей по школе и организовал охоту на скинов в городе. Те к тому времени попортили немало крови местным жителям, и ребята с каким-то больным азартом подключались в команду. Причем не только кавказцы, азиаты, армяне, арабы, но и русские парни, осуждавшие философию фашизма. Начали выслеживать и вскрывать тварей, некоторые из которых даже не скрывали своей принадлежности к группировке. Это сейчас сажают за решетку даже за посты в интернете, которые могут показаться правоохранительным органам разжигающими национальную вражду, а тогда был самый настоящий произвол бритоголовых.