– Его здесь нет.

– Он с мамой в Лондоне?

Миссис Вильямс с белым лицом обернулась к девочке:

– Где мастер Томос, тебя совершенно не касается. Ты дерзкая, невоспитанная девчонка!

Так нечестно, подумала Серен. Девочка покраснела, но, прежде чем она успела произнести что-либо ещё, миссис Вильерс подошла, схватила из-под носа у Серен пустую миску и кружку и понесла их в мойку. Там она с раздражением загремела посудой и стала плескать воду.

Серен взглянула на Дензила:

– Что я такого спросила?

Он нахмурился:

– Не расстраивайся, голубушка. Здесь всё очень сложно. Если бы мог, я бы тебе рассказал…

– О чём?

Но миссис Вильерс уже вернулась.

– У тебя разве нет работы, Дензил?

Он спрыгнул с высокого стула и, не глядя на Серен, вышел; кот побежал за ним следом.

– Теперь встань.

Серен повиновалась, и высокая женщина оглядела её.

– Это твоё единственное платье?

– Лучшее. У меня есть ещё одно.

– У тебя есть туфли, чтобы носить в доме?

– Нет, только эти ботинки.

Миссис Вильерс цокнула языком.

– Боже мой. До воскресенья нужно что-то сшить. Нельзя, чтобы деревенские жители видели такую оборванку в церкви. Когда ты в последний раз мыла голову?

Серен не помнила.

– Кажется, на прошлой неделе, – солгала она.

– Какие грязные лохмы! И вши наверняка есть.

– Нет!

– Тебе нужно принять ванну.

Серен рада была помыться, если только вода не ледяная.

Миссис Вильерс сказала:

– Я нагрею воду. А ты пока иди в свою комнату, распакуй чемодан и аккуратно сложи все вещи на кровать – я скоро приду посмотрю на них.

Через десять минут она с отвращением держала кончиками пальцев старую серую нижнюю юбку и ночную сорочку Серен.

– Боже милосердный! Всё это надо сжечь. Я немедленно напишу леди Мэр и объясню, что тебя нужно одеть с ног до головы. Теперь пойдём со мной.

К немалому изумлению Серен, ей предстояло мыться не в жестяном тазу, поставленном перед камином, а в настоящей белой ванне в настоящей ванной комнате, с большими кранами, откуда текла горячая вода и поднимались к мраморному потолку клубы пара. Поначалу девочка с восторгом смотрела на это чудо широко открытыми глазами.

– Мойся тщательно, – велела миссис Вильерс, но на пороге заколебалась: – Наверное, мне лучше остаться и проследить за этим. – Но, увидев ужас на лице девочки, передумала. – Ладно… Ты уже достаточно взрослая, чтобы мыться самостоятельно. Но после этого начисти до блеска ванну и протри пол насухо. Я проверю. Потом, если хочешь, можешь осмотреть дом. Но не забудь: нельзя подниматься на последний этаж – там ничего нет, кроме чердака, и расхаживать там ни к чему. Тебе ясно?

Серен вздохнула:

– Да, миссис Вильерс.

Но через несколько минут она вздыхала уже от удовольствия: вода была тёплой, а мыло душистым. Вот это совсем другое дело. Роскошь!

Девочка легла в воду, от которой поднимался пар, и стала думать о том, что узнала про семью капитана.

Что-то здесь не так. И это касается Томоса.

Надо непременно выяснить, что с ним случилось.

Приняв ванну и надев старое платье, Серен села на подоконник в своей комнате и стала печально смотреть на белую лужайку.

Так, значит, в доме больше никого нет. Ни капитана Артура, ни леди Мэр, ни Томоса. Но почему миссис Вильерс так странно отозвалась на вопрос о Томосе? Чуть ли не в бешенство пришла. Здесь явно есть какая-то тайна, иначе Дензил не сказал бы своих загадочных слов. Всё это очень любопытно.

Итак, ей предстоит проводить долгие зимние дни в пустом жутковатом доме в компании двух скучных взрослых. И что это будет за Рождество?

От этих мыслей Серен так загрустила, что ей даже захотелось вернуться в приют с его холодной общей спальней и шумными воспитанницами, отвратительной едой и обшарпанными классами.