– Звезды повернутся к Даждьбогу не ранее, чем через луну. Сейчас его лик не видит нас.

– Принести жертву? – спросил Велислав с надеждой.

– Нет. Не поможет. Можно попробовать обратиться к другому покровителю и умилостивить его. Покровители японцев северной части  – самые свирепые боги их пантеона, – астролог принялся перечислять сложные имена богов.

– Прекрати называть их. Вы что, специально? Тоже хочешь уйти отсюда? – Царь вспылил. Он был не слишком суеверен, но называть имена чужих богов во дворце – свои духи могут обидеться и уйти навсегда!

– Простите, Ваше Величество. Время позвать скандинавских духов на подмогу. Славянские сейчас слабы, как никогда. Звезды не на их стороне.

 Царь задумался. Духов – не духов, а англичан можно попросить о помощи.

– Уходи, – сказал он астрологу и велел передать через лакея Джону Брайну приглашение в кабинет.

 Джон явился через несколько минут. Обменявшись любезностями, Велислав стал расспрашивать о здоровье королевы и ее семьи так учтиво, что посол догадался – царю что – то нужно.

– Что угодно передать Ее Величеству королеве Британии? – Спросил, наконец, Джон, когда понял, что поток вежливых и пустых слов не иссякнет до утра, – В моих силах передать любое, самое деликатное, поручение. В кратчайшие сроки.

– Благодарю, дорогой друг. Утром я составлю письмо, в котором изложу свои мысли относительно дальнейших отношений между нашими странами.

 Посол поклонился и вышел.

 Государь прошелся по кабинету. Сейчас бы Маниру направить колдовать, но ее больше нет. Найти хорошего колдуна – дело непростое. А пока государство в опасности. Велислав вышел из кабинета и прошел в детскую, где девочки завершали свои дела и готовились отходить ко сну. Он поцеловал дочек и остался в детской совершенно один. Глаза блуждали по затейливому интерьеру детской. Механические дракончики, игрушки с фарфоровыми личиками, мягкие креслица, пушистые ковры и кукольные домики – все это было очень дорогим и качественным. Подарки родственников Сваны из Германии. Не слишком ли много здесь немецкого, подумал Велислав, и стал специально выискивать из интерьера какую – то вещь, которая была бы произведена в другой стране. Взгляд уперся в клавесин. Эту безделушку он купил когда – то во Франции, у антиквара. Отомкнул ключом крышку инструмента, и из коробочки появилась прелестная фарфоровая балерина. Ее деревянная ножка на пружинке выскочила вверх, как только царь нажал какую – то клавишу. Велислав поглядел на балерину и улыбнулся какому – то далекому воспоминанию. Затем он открыл секретную секцию и вынул из шкатулки письмо, от которого, как ему казалось, еще немного пахло духами. Внутри письма хранилась перевязанная красной ниткой прядь черных волос, которую царь покрутил в руках и так же бережно отправил обратно – в конверт и в шкатулку.

– Кто знает, – тихо произнес он. – Может, ты бы и родила мне сына.

 Железная лапа избы грузно вскопала весеннюю пахотную землю и цокнула металлической шпорой. Шестеренки перестали визжать, изба немного закачалась, плохо удерживая равновесие. Дым из трубы вышел ровным колечком и на какое – то время завис в темном небе. Поршни металлической пятерни стали проседать, пока та не сократилась почти вдвое. Раскачиваясь, как дирижабль на привязи, изба все же не удержалась и глухо шлепнулась, вонзив угол в рыхлый чернозем. Одна из шестеренок сочленения с визгом отскочила и покатилась по склону вниз, а гигантская пружина пронзила ночной морозный воздух. Внутри избы послышалась возня, стуки и человеческая ругань. Некто попытался выйти через заднюю дверь, но не смог – как раз дверь и оказалась притупленной плотно к земле. Спустя еще какое – то время открылось окно избы, и из нее показался сперва цилиндр с моноклем, а затем чья – то голова. Поборовшись изрядно с гравитацией, человек в цилиндре запрокинул башмак на подоконник, подтянулся и сел под неудобным углом. В профиль он выглядел забавно: сам размером едва больше собственного цилиндра, который с трудом удерживала немалая голова, да еще длинные остроносые башмаки. Человечек то ли высморкался, то ли заплакал, а затем неловко спрыгнул вниз и стал бегать вокруг поврежденного сочленения. Он два раза потрогал пружинку, три раза выругался, затем обхватил голову и увеличил траекторию для выражения своей паники, нарезая теперь уже круги вокруг всей избы.