– Да. В курсе, – на выдохе выдал старший мастер. – Я как вас увидел, так сразу к Клименту Санычу побежал.

– А он что? – спросила Курочкина.

– Велел в ПДБ идти…

Все было ясно, начальник быстро понял расклад и приказал Роману лично уничтожить улики.

– У нас, конечно, не армия, но приказы начальника следует выполнять, да? – я хлопнул старшего мастера по плечу, поднимаясь. – У тебя наручники есть? – я повернулся к Курочкиной.

– Зачем на меня наручники надевать? – испуганно заблеял Рома.

– Затем, чтобы ты больше глупостей не натворил, – пояснил я.

– Я ничего не буду делать, обещаю, честное комсомольское!

Наручников у следачки не оказалось, поэтому пришлось использовать в качестве таковых подручный материал. Я взял обычную капроновую нить и привязал Рому за запястья к стойке. Поставил стул, чтобы он мог присесть, и напоследок снова доходчиво объяснил, что если Рома не хочет стать соучастником, то пусть не дёргается. Посидит, подумает.

– Точно. Уяснил, – заверил он.

– Не рекомендую тебе брать на себя чужие проблемы, а то они быстро станут твоими.

Рома, на котором теперь лица не было, покивал, давая понять, что меня услышал. Ну и ладушки, а нам пора дальше.

– Пойдём, – позвал я Курочкину.

– Куда?

– Если Климент в курсе, то пытается сбежать.

– Только не это! Пойдём скорее!

В проходе мы встретили Киру, она выглядела испуганной и растерянной. И явно не знала, что делать.

– Где начальник? – я сразу перешёл к делу.

– Я не знаю, он меня из кабинета выпер, как только деньги взял, – созналась девчонка.

Мы с Курочкиной переглянулись.

– Понятно, беги – предупреди Александра Игоревича, чтобы он был начеку, – велел я.

– Есть!

Кира бросилась к выходу, а мы со следовательницей побежали в кабинет начальника. Дверь оказалась закрыта.

– Климент, лучше открой дверь, – я постучал по ней, прислоняя ухо к дверному полотну.

– Откройте, милиция! – вторила мне Курочкина.

Никто не открывал, да и никаких звуков по ту сторону двери я не слышал. Вполне возможно, что начальника там уже не было.

– Не открывает, что делать? – прошептала следователь.

Что делать, если нам отказываются открыть дверь? Надо её открыть самому. С этими мыслями я отошел на несколько шагов, припоминая, в какую сторону она вообще открывается. Открывалась она вовнутрь, а значит, надо хорошенько приложить силу – и замок не выдержит.

– Что ты собрался делать, Егор? – спросила Курочкина.

– Ломать!

– Так у нас же санкции нет! – запричитала она.

– Есть другие варианты? – я покосился на неё, одарив улыбкой.

А потом с разбегу въехал в дверь плечом. Замок не выдержал и сломался с первого же удара. Мы заскочили внутрь и увидели пустой кабинет.

– Тишина, благо мёртвые с косами не стоят, – я посмотрел на открытое окно, куда и выскочил начальник цеха.

– Улизнул! – Курочкина в сердцах всплеснула руками.

Я подбежал к окну, выглянул наружу и увидел, как непутёвый начальник цеха бежит в сторону проходной. Какой он быстрый, оказывается, когда прижмет. А так кажется, что только и может, что пиджак по кабинету носить.

– Вон он, наш беглец, – сообщил я следователю, а сам бросился к телефону, пытаюсь припомнить номер проходной.

– Стоять, милиция! – выкрикнула следовательница, высунувшись по пояс из окна.

Как же, остановится… нашли дурака!

Номер, зараза, не припоминался, хотя было время, я знал его наизусть. Зато на столе начальника цеха под стеклом лежала памятка с основными заводскими номерами, в том числе и с нужным мне. Я схватил трубку телефона и набрал четырёхзначный внутренний номер. Послышались длинные гудки.

– Второй пост! – рявкнули в трубку.

Я вкратце, но ёмко пояснил, что нужно – подозреваемый, а именно начальник цеха номер семь, сейчас движется в сторону проходной.