Девушка промолчала. Глаза бегали в разные стороны, словно она что-то лихорадочно обдумывала.

– Одним словом – я снова выиграл! – рассмеялся Джекпот. – Никаких лимитов! Знаешь, хорошо, что Черкизов отправился к праотцам. Иначе бы я никогда не занял его место и не получил то, о чём так долго мечтал.

– Погибла лишь человеческая оболочка! – Голос Наташи изменился, становясь более твёрдым и басистым. – Нас невозможно уничтожить! Мы – Бессмертие в чистом виде! Мы – Легион!

– Чего? – растерялся парень. – Сучка, у тебя крыша поехала?

Глаза девушки перестали двигаться. Белки и зрачки растворились в чёрной субстанции, в которой отражались лучи фонарей, льющиеся из раскрытого окна.

– Не забывай, кто тебя нашёл и подобрал, – произнёс мужской голос изо рта девушки. – Если бы я захотел, то твою душу вырвали из глотки и скомкали в моей ладони, как кусок пластилина.

– Черкизов? – Джекпот свалился на пол, пытаясь сладить с ужасом, заполонившим сознание. – Но как…

– Приходится делить тело с рабыней, – покачал головой ловец душ. – Давно не проникал в красивое женское тело, но её душа цепляет меня, иногда всё зудит. Тесновато. Но не могу иначе, не хочу, чтобы кто-то знал, что я жив. К тому же душа Натальи мне ещё нужна.

– Чего ты от меня хочешь?

– Собирай манатки! Мы отправляемся к Грачёвой!

Протестовать не имело смысла.

Джекпот знал, когда стоит отступить и признать поражение.

Тишина сводила Марину с ума.

Да и не только это. Сама камера, куда её грубо втолкнули, отобрав при этом все вещи, наводила на пагубные мысли. Стены, покрытые тошнотворной зелёной краской, смыкались над девушкой, словно пытаясь раздавить. Металлическая дверь с закрытым окошком дразнила, ведь казалось стоило слегка подтолкнуть, и та раскроется, выпуская на свободу.

В комнате почти ничего не было. Разве что койка, на которой сидела Марина, скрестив ноги. Опускать ступни на пол не хотелось – по холодному бетону ползали какие-то насекомые. Клопы?

Она не знала сколько прошло времени. Часы отобрали, даже «затычки», явно не собираясь давать девушке связаться с сетью через наноплеер. Это настоящее похищение, с учётом того, что её забрала Корпоративная Полиция. И в отличие от настоящих ментов, девушку могут держать здесь неделями, абсолютно не заботясь о том, что скажут близкие.

Марина вспомнила о маме и сердце сжалось. Придёт домой, увидит погром, что подумает? Как будет переживать, а если соседи расскажут, что её забрала группа захвата?

«Раньше надо было думать, дура, – промелькнула мысль в голове. – Кто тебя просил начинать играть? Знала же, что это запрещено, но нет… Запретный плод ведь так сладок!»

Ногти с болью впились в кожу. Марина застонала и с трудом удержала подступившие к горлу слёзы.

Нельзя сдаваться. Будь на её месте Виктор, чтобы он сделал?

Да свалил бы к чертям отсюда, прыгнул через пространство. Но она не нанопанк! Просто маленькая девочка, возомнившая себя бунтаркой. Ведь истинное наслаждение в нарушении правил и запретов, особенно, когда не могут словить на горячем.

Тишину прервали громкие шаги. Марина вжалась в стенку, ощущая грозную поступь в военных ботинках. Дверь с грохотом отворилась, впуская людей.

Первым вошёл здоровяк в камуфляже, настолько высокий, что пришлось пригнуться, чтобы войти. Лица не видно – маска скрывала всё, кроме глаз. В руках автомат Калашникова, с явной модификацией в виде лазерной пушки. Марина видела такие по телевидению, но понятия не имела, что их ввели в Корпорации.

Следом вошла худощавая женщина в брючном костюме. На груди прикреплён до боли знакомый значок в виде двух шпаг, скрещенных под треугольником. Наверняка высокая шишка в «Нанотек».