Напротив кафе нахожу свободную лавочку и присаживаюсь на неё. Проходит полчаса, прежде чем Тася с дочкой выходят, наконец, из кафе. Эти полчаса кажутся мне вечностью. Намного длиннее, чем шесть лет, проведённых в тюрьме.

Тася берёт Алису за руку, и они неспешно идут к лавочке. Но в каждом шаге Таси – напряжение и страх. Капитуляция перед необратимой встречей и желание этой встречи избежать. 

Не выйдет... Я вернулся, чтобы вернуть тебя себе! 

Как бы мучительно её ни ненавидел... Всё ещё люблю... Чертовски сильно. 

И навсегда от неё зависим...

Я порывисто поднимаюсь с лавочки. Игрушка в моей руке не остаётся без внимания Таси, и её взгляд немного теплеет и становится  почти радушным. Но в той же степени жалостливым.

Да, я выгляжу чертовски жалким, потому что растерян перед встречей с Алисой.

Когда демоны внутри меня спят, наружу выползают сожаления и здравый смысл, который не позволяет мне быть психом при ребёнке. Рядом с ней мне хочется наконец побороть своих демонов.

  – Привет... - тихо выдыхает Тася, останавливаясь в метре от меня. Переводит взгляд на дочку. – Лисёнок, познакомься... Это Спартак, я тебе о нём говорила.

  Алиса недолго смотрит на плюшевого медведя, потом её взгляд ползёт вверх и сосредотачивается на моём лице.

  – Вы и правда чемпион? - немного деловито интересуется она.

  Я почти улыбаюсь от её важного тона. Присаживаюсь на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне.

 – Я когда-то был чемпионом. 

– А сейчас?

– А сейчас... 

Тяжело вздохнув, ощущаю какое-то жжение в груди. Неужели действительно сожалею о минувшей славе? 

Нахожу в себе силы ответить ровным голосом:

– А сейчас чемпионом стал кто-то другой. 

– Жаль, – совершенно искренне говорит Алиса. – Я бы хотела подружиться с чемпионом. 

Всё-таки не удерживаюсь, расплываясь в улыбке от её детской непосредственности, и протягиваю медведя.

– Ты примешь подарок от бывшего чемпиона?

Затаив дыхание, жду, как она отреагирует. 

Девочка не двигается. Её взгляд прикован к медведю, но она не спешит взять его в руки.

Чёрт... Как же глупо!

Наверняка её не интересуют мягкие игрушки!

Наконец Алиса начинает шевелиться и, отпустив руку матери, делает шаг ко мне. Её миниатюрная ладошка робко прикасается к игрушке, а потом она забирает медведя из моих рук и прижимает его к груди.

– Спасибо, – шепчет с благодарностью.

Я сглатываю ком, образовавшийся в горле. Выстрелив взглядом в Тасю, замечаю на её лице боль.

Знаю о чём она думает - я их бросил!

 А сейчас просто не имею права ни на дочь, ни на саму Тасю...

  – А тренироваться у бывшего чемпиона будешь? - вновь смотрю на дочку.

– Буду, – живо кивает Алиса. – Только мама сказала, что папе об этом лучше не знать...

– Алиса! – одёргивает её Тася, не давая продолжить. 

В моей груди начинает разгораться пламя. Болезненное напоминание о том, что у Алисы уже есть отец, скручивает внутренности в тугой узел. Мысль о наличии мужа у Таси – как бензин, которым поливают эти внутренности... 

И вот теперь Алиса просто поднесла чёртову спичку. Всё вспыхнуло. Я горю и задыхаюсь одновременно.

Скрипнув зубами, порывисто поднимаюсь с корточек и сдавленно выдыхаю:

– Что ж... значит, мы ему не скажем... 

Посмотрев на Тасю, замечаю в её взгляде испуг. Наверняка думает, что сейчас я сорвусь и начну крушить здесь всё.

И я чертовски близок к этому! От безысходности! Не имея возможности что-то изменить в прошлом...

Зажмуриваюсь, сжав переносицу двумя пальцами. Задерживаю дыхание, чтобы потушить пожар в груди. А потом слышу, как Тася говорит дочери кротким голосом:

– Лисёнок, хочешь посмотреть на лебедей?.. Тогда беги пока к озеру. Хорошо?