И тут он говорит, что не хотел везти меня домой сразу. Почему? Я бы с собой вообще связываться не стала.

В легком оцепенении роюсь в сумочке трясущимися руками. То ли на меня действуют его последние слова, то ли он сам, то ли у моего тела остаточная реакция после дикого хохота. В общем, нахожу я свой блокнот. Аллилуйя! Называю адрес, закрываю сумку, рот, глаза, откидываюсь на спинку и молю бога поскорее доставить меня домой.

– Все хорошо? – интересуется он.

Я вздрагиваю.

– Да. Просто не думала, что способна на такое. – устало отвечаю.

– Что ты имеешь в виду?

– Все. Вообще все. Не помню, когда в последний раз так смеялась.

Он снова очаровательно ухмыляется.

Я замечаю, что мы остановились у моего дома. И такое чувство, что у меня нет сил двигаться, а у Джереми говорить. Его голос звучит тихо, а слова произносятся медленно. В прочем, у меня те же ощущения.

– Если тебе это поможет, я не помню, когда в последний раз настолько хорошо себя чувствовал с кем-то.

– Ты, конечно же, шутишь.

– Да нет же. Позавчера я думал, что ты ледяная, как и твоя ночная сорочка, в которой ты была на вечеринке…

– Это платье.

– Тебе меня не переубедить. И я не об этом. Так вот, ты не такая.

– О, давай не будем обо мне. Я боюсь даже представить, какой ты меня видишь.

– Милой, веселой и по-настоящему живой. – Его пальцы касаются моего подбородка, слегка поглаживая его. – Ты замечательная, Эви.

Закусываю губу в блаженстве.

– Мне лень спорить сейчас. И мне пора домой.

Отстегиваю ремень.

– Не забудь, что ты меня не видел сегодня. – говорю, выходя из машины, затем оборачиваюсь, чтобы закрыть дверцу. – А еще лучше, забудь, что видел.

Он снова смеется. Я улыбаюсь и спешу скрыться с его глаз, в то время как сама наблюдаю через стеклянную входную дверь, как он отъезжает от дома.

Джекки мечется по квартире, спотыкаясь о не разобранные до сих пор коробки. Устраиваюсь на диване, подпираю щеку, все внимание на нее. Это может быть надолго.

– Остановись и попробуй подумать, где бы ты пряталась, если бы была красной помадой.

– По всей видимости, там, где меня никто не смог бы найти. Вот черт! – Она бьется ногой о деревянные полки, и мы обе кривимся от ее боли. – Напомни мне попросить ребят собрать этот чертов шкаф.

– Ребят?

– Можно попросить Йена, Джереми, еще кого-нибудь, не знаю. Мне просто надоело спотыкаться о свои вещи и об этот шкаф. И совершенно без разницы, кто мне в этом поможет. Надо не забыть об этом в следующие выходные.

От упоминания его имени напрягаюсь. С чего бы это?

– А что будет в следующие выходные? – интересуюсь с напускным безразличием. Можно было бы еще и зевнуть до пущей достоверности, но я и так чувствую себя по-идиотски.

– Вот ты где! – восклицает Джекки, перерыв половину коробок, и убегает в свою комнату. – Извини, Эви, потом поболтаем. Если я опоздаю на эту встречу, не видать мне выставки, как собственных ушей. Этот мистер Коул тот еще засранец. – На лету она хватает сумочку, ныряет в черные туфли и посылает мне воздушный поцелуй красными губами. ─ Пока-пока!

– Пока-пока. – машу ей я. – Удачи там.

Обвожу ногтем узорчики на своем сарафане, кропотливо повторяя все незамысловатые линии. Интересно, что будет в следующие выходные. И как это Джереми придет сюда, чтобы собрать шкаф? К нам домой. В своих джинсах и с растрепанными волосами. Улыбаюсь. И воображаю, как даю себе кулаком в челюсть за это.

Серьезно, этот человек в моих мыслях лишь потому, что мы расстались с ним около часа назад. Совсем скоро это пройдет.

Решительно настроившись забить свою голову чем-то более полезным, вовремя вспоминаю, что завтра тест по социологии. С этим переездом, я, кажется, многое пропустила. Но это никак не должно отразиться на моем результате завтра. Плохая успеваемость для меня непозволительная роскошь. Всегда.