Но не всегда детский опыт оказывается таким благоприятным. Если родитель был холоден, равнодушен или чрезмерно занят своими проблемами, ребёнок может начать воспринимать мир как враждебное место, где любовь нужно заслужить, где нужно постоянно быть «хорошим», чтобы не потерять внимание и одобрение. Такая динамика формирует избегающий стиль привязанности. Взрослые с такой моделью часто кажутся независимыми, стараются избегать сильной эмоциональной близости, боятся быть уязвимыми и показывать свои настоящие чувства. Внутри них может скрываться глубокий страх отвержения, но они предпочитают подавлять его, пряча за маской холодности или чрезмерной самостоятельности.
Другой вариант – амбивалентный стиль привязанности, который развивается у детей, чьи родители были непредсказуемыми: то теплыми и любящими, то отстранёнными и критичными. Такие дети растут с ощущением нестабильности: любовь кажется чем-то непостоянным и капризным. Во взрослой жизни они могут становиться чрезмерно зависимыми от партнёра, испытывать сильную тревогу при малейших признаках дистанции, постоянно искать подтверждения своей ценности и значимости. Эти люди часто страдают от ревности, цепляются за отношения даже тогда, когда они становятся деструктивными, потому что разлука воспринимается как угроза самому существованию.
Есть ещё дезорганизованный стиль привязанности, который формируется в условиях жестокого обращения или крайне травмирующих ситуаций. Такие дети получают противоречивые сигналы: родитель может одновременно быть источником страха и утешения. Во взрослом возрасте этот стиль проявляется в хаотичных, противоречивых отношениях, где человек может одновременно желать близости и панически её бояться, провоцировать конфликты, испытывать сильные перепады эмоций. В таких союзах часто возникает насилие, эмоциональный террор, манипуляции.
Первый опыт любви, который ребёнок получает, обычно связан с материнской фигурой, но в дальнейшем формирование модели привязанности продолжается за счёт взаимодействия с другими близкими: отцом, бабушками и дедушками, братьями и сёстрами. Эти опыты оставляют глубокий след, который человек может не осознавать годами. Психика стремится к воспроизводству знакомых сценариев, даже если они приносят боль. Например, если в детстве любовь воспринималась как условная, зависимая от поведения и успехов, человек и во взрослом возрасте может бессознательно выбирать партнёров, которые будут «награждать» любовью за соответствие их ожиданиям, а при отклонении – наказывать холодом или отвержением.
Огромную роль играют также семейные сценарии. Это не только прямые установки, но и невидимые правила, которые передаются из поколения в поколение. Например, если в семье принято было скрывать эмоции, избегать открытых разговоров о чувствах, ребёнок научится, что проявление уязвимости – это слабость. В будущем он может избегать доверительных отношений, бояться открываться даже самым близким людям. Или наоборот, если в семье были частые сцены ревности и драматичные разрывы, человек может начать воспринимать такие эмоциональные качели как норму и даже искать их в своих партнёрах.
Первый романтический опыт, особенно в подростковом возрасте, также играет значимую роль. Это время, когда человек впервые осознаёт себя в роли объекта любви, учится строить близкие отношения за пределами семьи. Если первый опыт оказывается болезненным, предательским, если подросток сталкивается с обманом или унижением, это может закрепить в нём негативные убеждения о себе и о других. Взрослея, он может носить эти раны годами, даже не понимая, как они влияют на выбор партнёров и поведение в отношениях.