– Я не оставляла вас в постели в том смысле, на который вы намекаете. У вас было тяжелое плавание, и я решила, что вам не помешает как следует отдохнуть. – С этими словами она повернулась к мужчинам: – Мистер Паулсен, Питер, позвольте представить вам мистера Ренфорда Драйдена, кузена Альберта Мерримора. Он прибыл вчера вечером. Мистер Драйден, это мой управляющий мистер Паулсен и полевой бригадир Питер, с которым вы уже встречались накануне.

Паулсен был высоким худощавым мужчиной с задубевшей от многолетнего пребывания на солнце кожей. Питер оказался мускулистым африканцем с фермы. Рен пожал мужчинам руки и попытался завязать дружеские отношения:

– Рад знакомству. В ближайшем будущем мы с вами обсудим состояние дел на плантации.

Это высказывание заставило Питера переступить с ноги на ногу и поспешно потупиться, а мистера Паулсена неуверенно кивнуть. Рен благосклонно отметил их преданность Эмме и нежелание предавать ее интересы. Но сопротивление есть сопротивление. Значит, они всего в шаге от противостояния. Решив склонить их на свою сторону, Рен с улыбкой пояснил:

– Я теперь главный акционер. Мисс Уорд, разумеется, станет оказывать мне всяческую поддержку, но не стоит забывать о смене курса. – Рен мрачно посмотрел на Эмму. – Теперь мы партнеры.

Партнеры, как же! Так и до диктатуры недолго докатиться! Скрестив руки на груди, Эмма мрачно взирала на окутанные дымом поля. Он хочет воевать, что ж, она не уступит. Это «партнерство» следует задушить в зародыше, но прежде им с Драйденом нужно вернуться в дом. Не станет же она ссориться с ним при свидетелях!

Она вовсе не была наивной и понимала, что борьба предстоит нешуточная. Последнее замечание Драйдена было предупреждением, и теперь он заставляет ее сделать ответный ход. Весь имеющийся у нее скудный запас терпения Эмма израсходовала за четыре месяца ожидания возможного прибытия Драйдена. И похоже, с ожиданием еще не покончено.

Эмма ждала окончания выжигания, вернее, того его этапа, когда дело можно будет препоручить в опытные руки мистера Паулсена, ждала, пока они с Драйденом шли к дому. Ждала во время позднего завтрака, ждала, пока он утолит голод яичницей и тостами с маслом.

Откусив от тоста, Рен посмотрел на нее, вопросительно изогнув бровь:

– Вы хотите мне что-то сказать?

– Нет, а вы мне? – Эмма глотнула кофе, надеясь усмирить охватившую ее злость. Пусть Драйден начнет первым.

– Я не сообщу вам ничего такого, чего бы вы прежде не знали. – Он пристально посмотрел ей в глаза. В его взгляде полыхало пламя. – Сегодня утром вы пытались выставить меня дураком, – ровным тоном произнес он. – Нам обоим это известно. Вы намеренно умолчали о выжигании полей.

Эмма призвала на помощь все свое хладнокровие.

– Я уже разделась, готовясь ко сну, к тому времени, как вспомнила об этом. – Эмма заранее отрепетировала эту фразу, но сейчас она показалась ей неубедительной, хуже того, провокационной, а Рен успел продемонстрировать ей склонность к двусмысленностям. Подобное замечание он точно без ответа не оставит.

– Вот как? – Его взгляд был серьезен, но на губах играла едва заметная улыбка, навевающая образы, слишком интимные для завтрака. Он раздевал ее взглядом, оставляя беззащитной перед его мыслями, впрочем, и перед ее мыслями тоже.

Эмма опустила взгляд.

– Не могла же я разгуливать по дому в ночной сорочке. – Своим замечанием она только сделала хуже, хотя обычно за словом в карман не лезла. Но не сегодня. Не с этим мужчиной.

– Я тоже готовился ко сну, – сухо ответил Рен. – И на мне не было даже сорочки. Если бы вы пришли, сочли бы себя чрезмерно одетой. – Его слова заставили ее резко вскинуть голову, на щеках появился предательский румянец. – Я сплю голым, Эмма. На случай, если вам интересно.