В июне 1920 года харьковский чекист Н. Корчашкин прислал в ЦК РКП(б) обширное письмо. Он считал, что существующая продовольственная политика лишь «удлиняет гражданскую войну», что необходимо отменить твердые цены на хлеб и разрешить свободную торговлю. Тогда, по его мнению, – «между властью и крестьянством наступит мир».

В том же июне, на II Всероссийском продовольственном совещании, с предложением о введении натурального процентного обложения хозяйств с десятины, со свободой распоряжения излишками продуктов выступили делегаты от Кубани (Л. Г. Пригожин), Прикамья (А. С. Изюмов), Самары (Легких). А на созванном в июне ЦК РКП(б) II Всероссийском совещании по работе в деревне член коллегии наркомпрода А. И. Свидерский, отвечая на аналогичные суждения, заявил, что разверстка уже имеет тенденцию превратиться в налог, а крестьяне фактически и так распоряжаются излишками по своему усмотрению.

Наконец, осенью того же года в Смоленской губернии «был осуществлен, – как пишет С. Павлюченко, – своеобразный мини-нэп… Хлебная кампания была начата 1 сентября и закончилась к 1 октября. Всего за месяц! В других губерниях продорганы, как правило, бились весь год за выполнение нарядов. Здесь же весь хлеб шел “самотеком”, то есть без малейшего нажима продотрядов.

В чем же причина такого успеха? Ответ прост: крестьянам было заблаговременно (в июне) сообщено, сколько они должны сдать хлеба и картофеля государству, и обещано, что больше с них брать не будут… В сентябре на стол В. И. Ленину легла информационная сводка ВЧК, где по Смоленской губернии отмечалось: “Отношение крестьянства к Советской власти за последнее время заметно улучшилось, причиной чего является изменение продовольственной политики”»[15]

С окончанием Гражданской войны, когда опасность возврата «старого режима» миновала, настал момент, когда стало возможным – не реализация предложений эсеров и меньшевиков или проекта Троцкого, а, как выразился Ленин, «удовлетворить желания беспартийного крестьянства». Тем более что само крестьянство уже не желало мириться с прежней политикой и решительно выступило против продразверстки. Отражением этих настроений и стали восстания на Тамбовщине, в Западной Сибири и Кронштадтский мятеж.

Сегодня уже чуть ли не общепринятым стало утверждение, согласно которому поворот к НЭПу произошел лишь под прямым давлением кронштадтских событий, из страха перед тем, что пушки крепости смотрели на Петроград, а сама крепость в любой момент могла стать плацдармом для интервенции, то есть нового витка гражданской войны. Но это утверждение неверно даже с чисто фактической стороны.

С освобождением Крыма Гражданская война в основном завершилась в ноябре 1920 года. 15 декабря «Правда» опубликовала извещение: «Вследствие прекращения боевых действий на фронтах, Полевой штаб Реввоенсовета республики приостанавливает выпуск ежедневных оперативных сводок». А 22 декабря Калинин собрал совещание беспартийных крестьян – делегатов VIII съезда Советов. Владимир Ильич пришел на это совещание. Устроился в сторонке поудобнее и стал записывать выступления.

О чем говорили крестьяне?

«Разверстка: у нас такой нажим был, что револьверы к вискам приставляли. Народ возмущен…» «Хлеб собирали под метлу. Ничего не осталось. Хозяйство разрушено войной…» Из Костромской губернии: «Заинтересовать надо крестьянина. Иначе не выйдет… Сельское хозяйство из-под палки вести нельзя». «Как заинтересовать? Просто: процентную разверстку хлеба, как на скот…»

Из Иваново-Вознесенской губернии: «При разверстке одинаково облагается и лодырь и старательный, что крайне несправедливо». Ему возражают: «Бывает, что называют лодырем. А нет на деле и сохи и бороны. На бедняка нельзя валить… Надо поддержать бедняка». И в адрес местных властей: «А люди только носят портфель, а ничего не сделали. Не можете – дайте разрешение достать…» Общее пожелание: надо «более к жизни близко и к сердцу бедных крестьян…»