Вот я тетеря, совсем забыла про разницу часовых поясов.

Изображение отца было смазанным.

— Папа, а ты перед зеркалом? — уточнила я.

Вопрос вполне закономерный в этой ситуации.

— Нет. Ты не поверишь, по подносу с едой говорю. Чистая полированная нержавейка.

Я рассмеялась. Все же папа очень сильный волшебник, и ему все равно, какая поверхность перед ним. Лишь бы отражение было.

— Как ты там? — спросил он.

— Неплохо. Добрались хорошо. Но с приключениями.

— Добрались? Ты там не одна, что ли?

Теперь историю с ошибочным вызовом и раздвоенной заявкой на практику пришлось пересказывать еще и папе. Он слушал внимательно, временами уточняя какие-то мелочи. Мой папа — мудрый человек, многое повидал в этой жизни, поэтому лукавить или недоговаривать я не собиралась, себе дороже выйдет. К его советам я всегда старалась прислушиваться. С высоты опыта всегда виднее то, что никогда не увижу я с точки моего двадцатилетнего возраста.

— Вообще-то, странно, — подвел итог отец. — Сама знаешь, не принято магами разбрасываться на гражданские должности. И меня удивляет как минимум равнодушие твоего деканата по этому поводу. Ты им уже сообщила?

— Думаю, не стоит этого делать. Еще отзовут обратно. И тогда практику придется проходить где-то еще. Я только на дорогу обратно потеряю неделю. Лучше здесь месяц отработать. Тем более что начальник у меня адекватный, пообещал хорошую характеристику.

— Лисса, ты помнишь, о чем мы говорили? — намекнул на давнишний разговор отец. — Может быть, не стоит сильно напрягаться ради оценки.

Удивительно слышать от родителя совет учиться похуже и завалить практику. Вообще, после этой фразы папа заметно напрягся. На лице читалось беспокойство за меня. В такие моменты сразу становилось понятно, что он уже далеко не молод.

В детстве он всегда казался мне оплотом стабильности и спокойствия — молодой, сильный, нерушимый. Но сейчас, взрослея, я стала замечать и седину, пробивавшуюся в его темных волосах, и взгляд усталых глаз, и множество морщин на лице. Возраст и нервы начинали брать своё.

— Может, и не стоит, — согласилась я. — Как там мама?

— Вчера общались по телефону, ты же знаешь, у меня нет возможности съездить домой, — словно оправдываясь, сказал он. — Она очень переживает за тебя. Просит тепло одеваться и не прыгать по горам в поисках приключений.

— Ах-ах, я что, в городе так часто в поисках приключений прыгала? — усмехнулась я. — Вот в чем-чем, а в этом занятии меня еще никто не обвинял.

— Она волнуется, и этим все сказано. Ты ребенок самостоятельный, подкованный, закаленный, стрессоустойчивый, но мать есть мать. Так что от себя тоже попрошу: не влипай ни в какие истории.

Можно подумать, я собираюсь.

— Папа, я честно обещаю вести себя ответственно. Тем более меня здесь приютила очень хорошая женщина. Она довольно строгая. Так что стоять на голове мне точно не позволят. Кстати, я хотела с тобой посоветоваться. — Настало время задать главный вопрос. — Чем можно отблагодарить человека, у которого, наверное, все есть?

— Ну ты, дочь, спросила. В сказках задания легче. Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Ты хоть расскажи мне об этом человеке. А я подумаю.

Вот как кратенько рассказать папе о бабе Матрене? Про таких можно пятитомники, в тысячу страниц каждый, писать. Ну вот кто она? Боевая по характеру женщина с несчастной судьбой, пережившая дочку и внучку? Ведьма-травница, которой некому передать знания, потому что у нее из родных остался только правнук? И тот, мало того что холостой, так еще и с почками больными.

— Стоп! — остановил меня папа. — Поподробнее про почки.