Он протянул мне пакет.

– Товарищ приезжает… Полковник в отставке… Мы с ним с одного села, вместе по улицам бегали… Было время…

Я принял пакет.

– Ты Павла Васильевича встречаешь? – спросил учитель.

Я пожал плечами:

– А кто это?..

Алексей Петрович улыбнулся.

– Понятно-понятно, – сказал. – Откуда ж вам, ребятне, знать, что именно так по паспорту величают пастуха Маляму?.. Ах, дурья его башка, когда-то ж, по молодости, нормальным человеком был… В тюрьму попал по дурости, спился, опустился совсем… Видишь его?..

– Не, – покачал я головой.

– Если встретишь, скажи, что я спрашивал… Пусть ко мне домой заглянет… Дело одно есть…

Я недоуменно уставился на Алексея Петровича. Ну, какие еще общие интересы могут быть у старого учителя и пастуха-забулдыги?

– Ладно, ступай, – махнул рукой Алексей Петрович. – Тебя Сережей зовут, кажется?.. Хорошие вы, мальчишки!..

Я повернул обратно.

Выполнить поручение не составляло никакого труда, мне все равно некуда было торопиться. Зато появилась возможность пообщаться с участковым милиционером. Однажды воры утащили со двора у соседей Глеба две кастрюли. Даже по кастрюлям завели дело, их искали и нашли. А тут велосипеды. По ценности они не идут ни в какое сравнение с кастрюлями!.. А заодно, возможно, узнаю новые подробности про кражу в магазине… Вот уж рты раскроют Глеб и Димка, когда я им расскажу!..

На крыльце сельсовета никого не было. Я открыл дверь и зашел в коридор.

В кабинете председателя разговаривали.

– Я по делу, – вырвалось у меня, когда из соседнего кабинета появилась женщина с явным намерением приостановить меня.

– Ну, раз по делу, – улыбнулась она и развела руками.

Председатель сидел за своим столом, трое незнакомых мне мужчин – на стульях вдоль стены.

Я протянул пакет, объяснил, откуда он у меня взялся, возвратился к двери и тихонько опустился на стул, ее подпиравший. Я почему-то подумал, что председатель просмотрит бумаги, что-то напишет или скажет мне для передачи Алексею Петровичу.

Председатель вынул из конверта сложенные листы бумаги, развернул их, стал проглядывать.

– Я так и знал, – обмолвился наконец, – Ветераны, жители поселка, собрали свои собственные средства на памятник. Просил их этого не делать, не послушались… Вот кипа квитанций… А это, как понимаю, их предложения по проведению праздничных торжеств… Гаврилов завтра приезжает. Надо будет его встретить с поезда…

– Молодец полковник, – сказал мужчина, сидевший поближе ко мне. – Жизнь прожил за тридевять земель, а о родных местах не забывает… И за какое дело взялся!.. Не каждый решится!..

– Воинская закалка, – заметил другой мужчина. – Говорят, в последний год то ли пять, то ли шесть раз приезжал к нам… По силам ли старику?..

– И не просто приезжал, – отодвинул бумаги председатель. – Он поднял на ноги весь район!.. Подключил к своей идее музей, военкомат, редакцию газеты, депутата областной думы… «Хочу увековечить память о своих земляках!» – заявил, открыл счет в банке, положил на него свои деньги за проданные машину и дачу… И вот – настоял на своем… Памятник вчера привезли, быть может завтра-послезавтра начнем устанавливать…

Хлопнула входная дверь, послышались шаги по коридору и в кабинет зашел участковый.

– Заседаете? – бросил толстую папку на диван и сам устало плюхнулся рядом с ней.

Ну, подумал я, сейчас начнет рассказывать про яму в зарослях возле ручья, про найденные товары в яме.

Но участковый уставился на меня.

– А паренек что здесь делает? – спросил. – Набедокурил?.. Пробираете?..

Председатель будто увидел меня впервые.

– А чего ты сидишь? – спросил.

Я пожал плечами и неопределенно ответил: