– Да, но он смог бы… ммм… рассказать… видимо… на сеансе… что именно случилось…

– Вы не верите, что души могут существовать после смерти? Или вы в лунатика не верите?

– Насчет загробной жизни я, сказать по правде, не в курсе. Оттуда вроде бы никто не возвращался, и свидетельств нет. А вот лунатизм – это медицинский диагноз, то есть научный факт. Честно говоря, на месте вашего отца я бы тоже выбрал лунатика для общения. Он спит, но действует, а потом ничего не помнит. Очень удобно. Правда, остается открытым вопрос с голубем…

Маша прищурилась. Глазки снова сверкнули сталью.

– Насмехаетесь?

– Нет. Я растерян.

На этот раз Алексей сказал чистую правду.

– Не хотите заниматься моим делом?

Кис не хотел. Его аналитический ум отрицал всякую мистику, а лицемерить он не любил, прикидываться не желал. Но что-то в этой Маше было такое… Мать она потеряла ребенком, теперь отец погиб. Девочка хорохорится, старается быть взрослой, сильной. И даже стальной проблеск в ее глазах – это не от хорошей жизни, это попытка защитить детскую душу свою от боли, от зла… Ну, как-то так. Александра, любимая жена и по совместительству журналистка, сумела бы сформулировать намного-много-много лучше, чем он. Но как ни формулируй, а результат вот каков: Алексей девочку жалел. И отказаться не мог. При всей бредовости ее просьбы.

– Я хочу тебе помочь…

Он и не заметил, как перешел на «ты».

– Но… тут ведь есть «но», верно?

– Не совсем. Скорее продолжение.

– И какое?

– Если не встревать с вопросами, то узнаешь быстрее.

– Извините.

– От желания помочь до решения взяться…

– Всего один шаг?

– Маша!

Девушка шутливо закрыла себе рот двумя ладонями – мол, молчу-молчу.

– …есть мостик. И называется он информация. Так что приступим. Для начала расскажи обо всех, кто в доме живет и кто регулярно приходит…

Они проговорили с полчаса. Алексей задавал уточняющие вопросы – хотел прикинуть, кто из них мог устроить представление с письмом «с того света». Это должен быть кто-то из своих: Автор Письма знает о часовне и о священнике. Если, конечно, последний сам все и не придумал. Ему было бы проще всех: голубя никто не видел, так что батюшка мог сам напечатать этот листок и продеть в него шнурок, а потом выдать байку а-ля «благая весть» с явлением голубя.

Маша, впрочем, ни на мгновение не поставила под сомнение правдивость слов священника, хотя отзывалась о нем с некоторой иронией. Однако ирония относилась, видимо, к чему-то другому, к каким-то их отношениям, тогда как в историю с голубем и письмом девушка поверила… Иначе б она не пришла к частному детективу.

Поскольку ей было пора отправляться на урок вождения, они условились продолжить беседу после. Она позвонит, как только освободится, а Кис пока поразмыслит над услышанным, чтобы принять окончательное решение. В принципе, он уже знал, что от дела не откажется, – но пока еще не знал: от какого именно? От расследования причин смерти Машиного отца? Именно с этим девушка пришла к нему, именно об этом просит. Но Алексею необходимо прежде всего разобраться с письмом. Найти того, кто девочку столь безжалостно разыгрывает…

Разыгрывает?

Или подставляет?

Что за «Тень отца Гамлета» явилась к девушке, чтобы обрушить на ее голову правду (якобы) об убийстве? И почему – кем бы ни был Автор Письма – он хочет, чтобы Маша организовала расследование оного убийства? Девочка, которой даже восемнадцати нет! Взвалить на нее подобный груз – это жестоко…

Поначалу, пока девушка отвечала на вопросы Алексея, у него крутилось в мозгу подозрение, что за письмом стоит сам отец, Евгений Дмитриевич Донников, который не погиб, а устроил представление с исчезновением. Технически такое организовать непросто, но возможно, примеры есть. И понятно, чтобы пойти на подобное, он должен был очень и очень опасаться за свою жизнь.