В следующий миг раненый похититель отскочил назад и ринулся к повозке. Второй оказался проворнее, взобравшись наверх, он принялся нахлестывать мулов, разворачивая колымагу. Раненый удирал не так споро, и Приск его настиг. Попытался схватить и едва не напоролся на жало клинка. Тогда сам ударил мечом по руке. Парень завизжал. Еще один удар ногой в бок – пленник Приску был нужен живым.

В этот момент Геркулес наконец очухался, поднялся и, ничего не соображая – или соображая очень плохо, – пошел на Приска. К тому моменту, когда Геркулес вновь очутился в фонтане, и повозка, и оба похитителя исчезли. На мостовой осталось лишь изувеченное тело грека и подле него – брошенный рыжим мешок. Приск поднял мешок и зашагал в ближайший переулок – встречаться с ночной стражей и объяснять, кто убил Павсания и как бывший центурион очутился рядом, не было никакой охоты.

Посему он не видел, как за повозкой увязался следом человек в темном толстом плаще.

Лето 866 года от основания Рима

Рим

Приск вернулся домой злой как Орк [39].

Все труды этого дня пошли прахом – пусть он и узнал, что таинственная матрона действовала в пользу Адриана, но след, ведущий ко второму похитителю, был утерян окончательно.

Дом встретил хозяина разором, суетой и шумом. Слуги упаковали большую часть вещей отъезжающей Кориоллы в сундуки, и дом выглядел так, будто в нем побывали грабители. Или победившая армия. Что практически одно и то же.

Привратник, открывая дверь припозднившемуся хозяину, сообщил:

– У нас гости.

– Кука?

Прим хмыкнул:

– И этот тоже. А еще – Тиресий.

Приску в первый момент показалось, что он ослышался.

– Тиресий? Но ему же только вчера… Впрочем, неважно.

– Гай, старина, где ты шлялся! – завопил Кука, выскакивая в атрий и обнимая старого товарища. – Я уж думал, тебя прибили где-нибудь в переулке. Мы с Тирсом заготовили факелы и собрались идти тебя искать. А ты взял и сам явился! Молодчага!

– Совсем не молодчага, – буркнул Приск. – Наоборот. Сунулся куда не надо. Боюсь, нас всех прикончат еще до утра.

– Значит, так! – Кука обхватил старого товарища за плечи и повел в библиотеку. – Незачем паниковать. Живо говори, что ты вызнал.

– Немногое… Нить опять оборвалась.

Рассказать ничего Приск не успел – послышался отчаянный вопль Прима, затем лай Борисфена, перешедший в обиженный визг.

Друзья кинулись в атрий.

Посреди помещения стоял Декстр. Прим еще не успел запереть дверь за вошедшим хозяином, так что штурм был кратким и успешным. Хотя не сказать что бескровным, – Прим в углу атрия утирал расквашенный нос, а подле его ног, поскуливая, жался Борисфен.

Белые сумасшедшие глаза Декстра смотрели с такой яростью, что у Куки разом отнялся язык.

– Ага, Тиресий, Кука… славный контуберний в сборе… – пробормотал Декстр свистящим шепотом. – Ну и кто из вас убил Павсания? А?

– Не знаю, – заявил Приск. – Его пытались похитить, я помешал, но несчастному сломали шею.

– Кто сломал?

– Греку не повезло – угодил под колесо повозки.

– Та-ак… Иногда Фортуна бьет дураков очень страшно. Где можно поговорить? – спросил Декстр.

– В библиотеке.

– Идем. Все за мной. – Декстр повернулся к Приму: – А ты, лентяй, живо запри дверь и никому не открывай, кто бы ни стучал – назовись он хоть самим императором. Понял?

Прим молча кивнул и выразительно шмыгнул носом. Борисфен осторожно гавкнул.

Когда Приск и его друзья вошли в библиотеку вместе с Декстром и заперли дверь, фрументарий наморщился:

– Что за вонь? У вас тут собака сдохла?

– Человеческий труп. Разлагается, – объяснил Кука. – Ждем вечера, чтобы выбросить.

– Ясно. Завещание здесь?