– Может быть, раз или два я и шел на сделку с совестью, – ответил я ледяным тоном. – Но в бизнесе это бывает сплошь и рядом, если компромисс идет на пользу делу.

– Карб, – перебила Мела, – должна сказать, что никогда еще мне так не хотелось прекратить с тобой всякие отношения. Особенно когда ты начинаешь лицемерно рассуждать о своих проделках…

– Отлично! – рявкнул я. – Ты, верно, соскучилась по Федполу! Теплое местечко девочки на побегушках наверняка еще ждет тебя!

– Пожалуй, я так и сделаю! – заорала она в ответ и в очередной раз скрылась в своей каюте.

Я откинулся в противоперегрузочном ложе, улыбаясь себе под нос. Это был третий за сегодняшний биодень оскорбленный отход Мелы на свои позиции и вторая угроза уволиться за бионеделю. Кажется, очень скоро мы побьем наш последний рекорд. Но, сказал я себе, не стоит слишком провоцировать ее. Это некрасиво. И кроме того, может статься, подобные стычки расстраивают ее.

Впрочем, я ничуть не сомневался, что подобные выходки Мелы – чистый блеф. Согласившись работать со мной – в то время она служила агентом Федпола и работала по легенде, – она первым делом заявила, что толкнули ее на это только деньги и что в предприятиях подобного рода ее привлекает возможность активно и полноценно проводить время без риска для жизни, которому нередко подвергаются агенты Федпола. Все это, а также скандальный характер Мелы, за два года наших совместных полетов проявившийся во всей своей красе, я принял добродушно и доброжелательно, поскольку был уверен, что за ее язвительностью скрывается нечто иное, более приятное. Я был твердо уверен, что за ширмой нашего неспокойного сотрудничества растет дружба, если не сказать привязанность, хотя Мела, надо отдать ей должное, ни разу ни на что подобное не намекнула ни словом, ни делом. Возможно, причиной тому были грубые, бесцеремонные и холодные манеры, накрепко вбитые ей в голову на федполовских курсах. Но, честное слово, я и без намеков почувствовал, что между нами возникла некая теплота, и накрепко уверился, что стоит проявить терпение – и робкие ростки этих чувств пробьются к свету, расцветут и принесут обильные плоды, новые стороны нашего с Мелой партнерства.

Утешался я тем, что девушка попросту не отдает себе отчета в истинной природе своих чувств – таковы женщины. И, ощущая потребность так или иначе проявить их и тем самым ослабить внутреннее напряжение, она закатывает короткие, но бурные скандалы. Показывает характер.

Впрочем, мне от этого было не легче. Нелегко находиться на одном корабле с молодой привлекательной особой – ни габариты корабля, ни раздельные каюты дела не меняют. Если быть честным до конца, пару раз я позволил себе подъехать к Меле с легчайшей прелюдией. Но поскольку в награду за все свои старания получил лишь насмешки и недвусмысленные выражения неприязни, то отступился, сказав себе, что Мела определенно еще не достигла той ступени зрелости, когда женщине понятны собственные переживания, и, затаившись, продолжал терпеливо ждать.

Однако в период этого целомудренного ожидания ничто не мешало мне мечтать и фантазировать. Чем я и занялся, удобно устроившись в ложе. В голове, приятно переплетаясь с обычными картинами нашего с Мелой совместного времяпрепровождения, возникали и другие заманчивые картины – я воображал себе то великого эмиссара, то царебога, то гадал, чего им от меня надо и что они могут дать мне взамен.

Лишь два или три раза мне приходилось выполнять работу для высшей аристократии ОФ и особ королевской крови. И мне подумалось, что встреча с фраксилийцем может стать поворотным пунктом в моей карьере.