Это время Зданевича мы знаем как время новых скандалов и ярких диспутов об искусстве; «Синдиката футуристов» и «41°» – поэтических групп, в создании которых он принял самое активное участие; артистических кафе «Химериони», «Ладья аргонавтов» и «Фантастического кабачка», собиравших литературный Тифлис; журналов Ars, «Орион», «Феникс», «Куранты»; наконец, как время, когда были изданы четыре его заумные драмы32. Сам же Зданевич более чем через десятилетие вспоминал об этом так:
Что я делал? Работал над документами, вывезенными из Турции, чертил разрезы и планы осмотренных мною церквей, читал в кругу друзей об искусстве и для сих же друзей издавал книги на особом заумном языке (точно и без того мы недостаточно были оторваны от действительности), зарабатывал, торгуя мукой и керосином, побывал наборщиком, барменом и играл на бирже33.
Начальные страницы заумной драмы Зданевича «асЁл напракАт».
Коллективный сборник «Софии Георгиевне Мельниковой Фантастический кабачок» (Тифлис, 1919)
Телеграмма С.Г. Мельниковой Зданевичу в Батум. 20 мая 1920
С февраля по июнь 1919 года Зданевич также работал в Британской железнодорожной миссии в Тифлисе в качестве переводчика34. А с конца года служил в Тифлисе и в Батуме в Счётном отделе Железнодорожного департамента американской благотворительной организации «Помощь на Ближнем Востоке» (Near East Relief, сокращённо N.E.R.), созданной в 1915 году для помощи пострадавшим от турецкого геноцида армянам. И вот что он пишет в своей повести:
…я продолжал жить под гнётом виденных зрелищ в мире мёртвых идей, в захудалом Тифлисе, вдали от центров, где решались судьбы человечества. <…> Когда же в Тифлисе дышать стало нечем и дорога на Запад приоткрылась, я вернулся к мечтаниям ранней юности уехать в Париж, карта которого висела в детстве у меня над кроватью, о котором я столько слышал от отца, где живут знаменитые писатели и художники, на бульварах сидят усачи, хмелея от абсента, а дамы умело приподымают хвост, показывая чулки, и где меня ждут неведомые успехи и беспричинная слава35.
Реклама изданий группы «41°» в книге Зданевича «згА Якабы» (Тифлис, 1920)
Летом 1920 года Зданевич получил от N.E.R. ряд благодарственных и рекомендательных писем. Среди них есть письмо американскому консулу в Тифлисе Чарльзу К. Мозеру36, с которым в этом году познакомился и Терентьев37. Там, в частности, можно прочесть следующее:
Он хорошо образованный молодой человек и желает покинуть Кавказ ради той страны, в которой он мог бы продолжить свою работу и больше не терять времени. У него в Париже родственники38, и он хотел бы отправиться туда, чтобы скорее с ними воссоединиться. Любая помощь ему будет принята с признательностью. Он не является ни большевиком, ни сторонником Деникина.
5 октября 1920 года Зданевич, гражданин Грузинской демократической республики39, подал заявление в Комиссию искусств при Учредительном собрании Грузии, в котором попросил помочь ему выехать во Францию. Вот его полный текст:
Настоящим заявлением я прошу Комиссию искусств оказать мне содействие в поездке во Францию для продолжения моего художественного воспитания и образования. Развитие современных художественных идей делает необходимым широкий обмен для всякого новаторского и реформирующего направления. Независимо от политических перемен, Франция и Париж продолжают играть роль мирового центра искусства со времени Второй Империи, и связь с ними для всех иностранных культурных ячеек представляется неизбежной. Та доблестная быстрота, с какой французские художественные умы восстановили по окончании войны темп искусства и шагнули вперёд, несмотря на общий упадок артистизма в мире, ещё более возвысили эту доминирующую роль Парижа.