Ага, – смутившись, подтвердил Вадя.

Ну ладно. Тебя еще интересует, как дела в фирме идут, нет? – все тем же тоном продолжал Эдя. – Так вот. Немецкий контракт подписан. Аванс будет сегодня – завтра. Так что вызывай Нефедова и начинайте работать. Все документы по контракту в кабинете у Анны. Вот тебе ключи. Работу надо закончить за три, максимум четыре месяца.

Какого черта, Эдь, к чему такая гонка? – возмутился Вадя. – Немцы ведь давали год.

А я тебе говорю – четыре месяца! – голос Эди окреп, налился злым звенящим металлом. – Я уже говорил с Нефедовым, он ручается.

Как скажешь, – Вадя пожал плечами. – Я конечно виноват, признаю, но чего орать почем зря?

Эдя не стал объяснять ему, что деньги эти нужны для проведения одной чертовски выгодной операции. Невероятно выгодной. И нужны максимум через полгода.

Ладно, извини. Я сейчас уезжаю, мне надо заскочить в два-три места, поговорить кое с кем. Я тебе попозже позвоню, пересечемся где-нибудь. Разговор есть.

А что здесь мы поговорить не можем? – удивился Вадя.

Нет. Так надо. Я тебе потом все объясню. Не прощаюсь, – с этими словами Эдя, взяв свой кейс, вышел из кабинета, оставив Вадю одного – удивляться странностям поведения генерального директора.

Эдя позвонил через два часа и назначил встречу в шесть у ипподрома, на стоянке. Ваде никогда не доводилось бывать там, да и за Эдей страсти к лошадям, игре он раньше не замечал. Он было попробовал воспротивиться, предложив для встречи более подходящее, как ему казалось, место, их любимый с Эдей ресторанчик «Mon ange». Но Эдя резко оборвал его, приказав не выдумывать. «Ну что ж, ипподром так ипподром», – мысленно согласился с другом Вадя.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль он свернул с Беговой на площадь перед ипподромом и покатился вдоль ряда оставленных хозяевами машин, ища свободное место. Свободное место нашлось рядом с Эдькиным «Лэндкрузером».

Вот так всегда, – хвастливо сказал Эдя. – Все на мне, все на мне. Я даже место тебе на стоянке должен занимать. Чтобы ты без меня делал…

Да хватит тебе сегодня на меня наезжать по поводу и без повода, – возмутился Вадя. – Говори уж лучше, зачем заставил меня сюда притащиться.

Давай в машину сядем, не стоя же беседовать, – предложил Эдя.

Ну, садись, – Вадя широко распахнул дверь своего «Порше».

Нет, у тебя не хочу. Слишком низко, тесно… Пойдем лучше ко мне. Хоть посидим свободно, как люди.

Вадя поставил на сигнализацию свое авто и с кислой физиономией, долженствующей означать: «Ну, на вас не угодишь», – обошел Эдькин сундук и, усевшись рядом с ним, спросил:

Итак… О чем монсеньор желает побеседовать?

Скажи, Вадь, а что, ты не можешь не выпендриваться? Что, попроще жить нельзя? – Эдя кивнул на Вадькиного любимца «Порше». – Купил бы себе подержанную «Камрюху» или «Максимку», на крайний случай «Мерс» какой-нибудь. Ты что, бандит? Или сын олигарха?

Так ты притащил меня сюда, чтобы нравоучения читать? – возмутился было Вадя, а потом подумал: «Черт с ним, пускай гундит. Это он так за прошлую неделю отыгрывается. Потерплю… Брань на вороту не виснет».

Деньги у тебя есть? – внезапно поинтересовался Эдя.

Вадя охотно достал бумажник.

Да я не об этих деньгах говорю, – досадливо поморщился Эдя. – У тебя за душой что-нибудь есть? Ведь кроме машины, которых ты поменял за последние три года семь или восемь…

Эта девятая, – уточнил Вадя.

Вот, – Эдя согласно кивнул. – Кроме машин, баб, которых ты поменял еще больше, чем машин, да кучи тряпок, которые уже ничего не стоят, у тебя ведь и нет ничего. Ты даже себе квартиру не удосужился купить.

У меня есть квартира, – осторожно вставил Вадя, не понимая, куда клонит его партнер. – Та, в которой я сейчас живу.