– Поверь мне, Дима, я бы ни за что не стала делать из всего этого трагедию, но я чувствую, что в наших отношениях произошел надлом. И это с тех пор, как он вернулся из гастролей, чужой и виноватый какой-то. Я не могу этого забыть, я пыталась.

Дмитрий слушал Милу с двояким чувством. Чисто по-человечески ему было жаль сестру, которая ошиблась в выборе возлюбленного, но с точки зрения мужчины, который любил ее, он конечно же был рад такому повороту событий. Хотя, это вряд ли давало ему самому какие-то привилегии: Мила никогда не сможет стать его, как бы он этого не желал, и от этого он страдал.

– Забудется все, не переживай. Виталий твой, конечно, не подарок, мне он, честно говоря, никогда не нравился, но не мне решать. Смотри сама. Я думаю, у тебя хватит такта наладить отношения, если ты того пожелаешь. Ну а если нет, то о чем и переживать? Ты прелестное создание, Мила. И ты обязательно будешь счастлива.

– Эх, Димка! И почему ты мой брат, а не просто посторонний мужчина? Вот кого бы я полюбила без оглядки и на всю жизнь.

Мила сказала это беззаботно, хотела сделать брату приятное, но Дмитрия передернуло, как от ожога. Сердце сильно забилось, а на лбу выступила испарина.

– Что с тобой? Тебе нездоровится? Иди, приляг. Я тебе водички принесу, – сказала Мила и вышла в кухню.

Дмитрий сильно ударил кулаком в собственную ладонь и стиснул зубы. Он понимал, что он в ловушке собственных чувств, и что ловушка эта захлопнута навсегда.

Он крепко уснул на диване в гостиной, где было свежо и прохладно. Мила открыла настежь балкон и заботливо укрыла брата махровым покрывалом. Проснулся он от того, что кто-то присел на краешек дивана, и он это почувствовал. Чуть-чуть разомкнув тяжелые веки, он увидел мать, которая сидела и смотрела на него, слегка склонив голову и улыбаясь.

– Привет, – одними губами сказал Дмитрий и тоже улыбнулся.

Вероника Аркадьевна провела теплой мягкой ладонью по его щеке и тихо сказала:

– Спи, спи, сынок.

Она очень любила своего сына. Всегда волновалась и переживала за него, но никогда не вмешивалась в его личную жизнь. Что бы он ни делал, она всегда была на его стороне, и он никогда не огорчал ее, хотя с ним было связано много переживаний. То армия, то бизнес, то отлучки на отдых и по делам. И Вероника Аркадьевна никогда не была спокойна за сына, всегда боялась, что с ним что-нибудь случится.

Удивляло ее и то, что ее сын, несмотря на свою мужественную и вполне привлекательную внешность, был одинок. С женщинами он родителей не знакомил, а разговоров на эту тему вообще избегал.

Отец знал о его чувствах к Миле, но Дмитрий был благодарен ему за то, что мать он в эту проблему не посвящал.

После возвращения домой «блудного сына», как сказала Мила, жизнь в семье Лагутиных потекла своим чередом. Отец был постоянно занят, мать, работающая ради своего удовольствия всего по полдня, с увлечением вела домашнее хозяйство, Мила приступила к занятиям в институте, а Дмитрий вернулся к своим делам в фирме. Он обнаружил там полный порядок, все прекрасно справлялись без него, хотя и накопилось много сложных вопросов, которые без него сами собой не решались. Он вернулся вовремя и с головой окунулся в бизнес.

Дмитрий стал постепенно забывать о своем летнем приключении. И Настя постепенно улетучивалась из его сознания. Первое время он даже немного переживал за нее: где она, как она, что делает, не вернулась ли обратно в Маржуйск? Но со временем эти мысли перестали его беспокоить, и он решил, что с Настей покончено навсегда. Он знал, что Мила переживала свой медленный разрыв с Виталием. Молодые люди стали намного реже встречаться, а в их доме он почти совсем не показывался.