– Спасибо, Оли! – сказал Итан немного застенчиво, после чего потянулся к Оливеру для дружеских объятий. – А ты чего здесь, в центре?

– Да вот, ездил к врачу. С ногами что-то происходит, да и в принципе со всей растительностью тела. Если раньше я брился раз в пару дней, то сейчас раз в пару часов. Если не успею побриться, волосы переходят в следующую фазу, начинают ветвиться и деревенеть. Да и ноги, ты просто посмотри на эти культяпки! – воскликнул Оливер, указывая Итану на свои ноги. – Ноги медленно, но верно увеличиваются. Стопа растёт вширь, уже совсем пропали очертания ступни, голень задеревенела и совсем не гнётся.

– Ох ты ж, а я и не замечал на работе, что у тебя всё настолько плохо с ногами. А доктора что говорят? Излечимо? И что это вообще такое? – взволнованно спросил Итан своего друга.

– Они не знают, что со мной делать, и впервые встречают такую патологию, – грустно выдавил из себя Оливер. – Говорят, стократно превышено содержание в крови хлорофиллов. Что делать, не знают, хлорофиллы у нас находятся внутри волосяных клеток и при этом связаны со всеми клетками остального организма. Начнут их выжигать медикаментозно из организма – я просто погибну, так как пилюли захватят за собой и обычные клетки. Судя по всему, я являюсь уникальным обладателем какой-то неизученной мутации, и мне уже предлагают, пока я жив, подписать бумаги, чтобы я ушёл к ним на опыты. Как обычно, самый везучий человек.

– Оли, всё будет хорошо, главное, не отчаивайся. Будь таким, каким я тебя знаю всю жизнь, – весёлым и жизнерадостным. Твое эмоциональное и психологическое состояние может очень сильно сказываться на болезни.

Внутри Оливера бурлили эмоции, он был благодарен своему другу за слова поддержки, хотел выплеснуть эмоции. Лучшее, что пришло ему в голову, – это крепко, по-дружески обнять Итана. Они стояли, обнявшись посередине тротуара, перегородив людям дорогу, а те, обходя, смотрели на них и ворчали. Когда друзья отступили друг от друга, то отошли на край тротуара, чтобы не мешать снующим мимо людям.

– Слушай, сегодня на работе мы добились прогресса, – сказал Оливер.

– Да ну? Конечно, как обычно, когда меня не было на работе. Что сделали-то? – спросил Итан.

– В общем, ты же помнишь того неумёху, которому мы дали спрогнозированные компьютером миллионы вариантов данных, при которых, возможно, тёмная материя сможет быть сконцентрирована?

– Он ещё у нас? – спросил Итан со смехом. – Я его уже давно не замечаю, толку от него немного, чёртова бестолочь.

– Да, да, именно он. Так вот сегодня, в очередной раз забив в прибор данные для концентрата и надев даркуляры, он опять наблюдал за тем, как прибор своими клешнями перемещает материю в капсуле. Не было совершенно ничего, пока он не заметил лёгкого свечения вокруг невидимых, тянущихся в сторону центра капсулы тонюсеньких ниточек! Тёмная материя мизерно и очень медленно, тонюсенькими ниточками стекалась в центр, пока клешня не совершила неверный манёвр и всё не распалось. Но теперь у нас есть фото, что это может сработать, мы отсеяли процентов шестьдесят всех данных, и теперь оставшиеся можно проверить максимум за год.

– Неужели хоть какой-то прогресс? Это радует! У кого теперь этот проект? – спросил Итан, явно впечатлённый.

– Мы поговорили и решили оставить его этому придурку. Пусть дальше работает, хоть какая-то от него будет польза, – ответил Оливер.

– Скоро Затмение! – произнёс проходящий мимо прохожий.

Итан совсем забыл о времени за разговором с другом. Он взглянул на часы.

– Уже без двадцати, скоро придёт Лиза. Прости, Оли, но нужно бежать. Завтра увидимся!