Генрих осторожно взял нож из рук девушки и положил на раскрытую ладонь. Лезвие мгновенно покрылось прозрачной росой.

— Нож принадлежал моему деду. А потом я подарил его вам. Это целебная роса. Она помогает заживлять опасные раны, – он вложил нож в ножны и вернул девушке.

Та машинально отправила его за корсаж.

— Странно, я ничего не помню, но многие вещи делаю привычно, – задумчиво произнесла она. – Ужасное чувство. Стараюсь хоть что-то вспомнить, и не могу. Ощущаю себя неполноценной, глупой, беспомощной, даже нелепой. Это просто отвратительно.

— Ничего, со временем вы вспомните все, – заверил ее Егор.

Генриху эти слова будто лезвием полоснули по сердцу. Ему бы такую же уверенность. А если она так ничего и не вспомнит?