– Я бы не советовал тебе этого делать, – раздался чуть дребезжащий голос неподалеку.

Мечислав замер, затем поднял голову и спросил:

– Кто ты?

– Тот, кто вытащил тебя и когтей смерти.

Раздались шаги, вскоре пред ним предстал пожилой мужчина в серой мантии и довольно длинным – в рост человека – посохом, увенчанным разомкнутым кольцом, в котором горел такой же лиловый полупрозрачный, как в чашах, огонек.

Мечислав оглядел хозяина пещеры. На вид ему было лет шестьдесят-семьдесят, голова не носила каких-либо признаков шевелюры. Глаза, белки которых покрывала тонкая, но частая сетка сосудов, были сине-зеленые, словно болото или «цветущее» озеро. Борода, когда-то, судя по всему ухоженная и уложенная в какой-никакой порядок, была всклокочена, и бесформенная. Глаза бегали, точно цепной пес, увидевший подошедшего к дому чужака.

– Меня зовут Ведомир, – наконец представился хозяин, – я отшельник, хотя живу здесь всего несколько лун.

– Здесь есть чистая вода? – спросил Мечислав.

– Хочешь попить? – спросил Ведомир.

– Хочу взглянуть на свое отражение.

– Это несложно.

Отшельник взял светлый поднос, провел перед ним рукой, и пыльный, уже тронутый ржавчиной поднос засиял, словно только что начищенный. Стало ясно, что отшельник был еще и чародеем.

Ведомир протянул юноше поднос. Мечилав подошел к ближайшей горящей лучине, посмотрел в поднос и оторопел.

«Я бы побледнел как смерть, если бы не был уже такого цвета, – подумал воин».

Лицо Мечислава действительно было смертельно бледным, вернее сказать – пепельно-серым. Всю нижнюю челюсть покрывала щетина. Но самым страшным были глаза. Если глаза хозяина пещеры можно было сравнить с глазами постоянно недосыпающего человека, то у него самого они выглядели так, словно он не спал самое меньшее пару недель. Они были темно-красными, и напоминали два кровяных шарика. Цвет своих глаз юноша не помнил, но теперь, каким бы он ни был, угадать его было совершенно невозможно – всю радужку занял разъехавшийся зрачок, словно икринка внутри кровяного шарика.

– Давно я здесь? – спросил воин, оторвав глаза от подноса.

– Уже три месяца.

– Говоришь, ты вырвал меня из когтей смерти? – Мечислав внимательно посмотрел на отшельника.

– Да, именно так, – Ведомир выдержал взгляд, – Мои люди нашли тебя почти без сил на окраине Лихолесья. Ты почти лишился правой руки и пребывал на грани беспамятства, изредка приходя в себя. Тебя доставили сюда, в мою пещеру, где три месяца удерживал тебя в мире живых, не давая отойти в Навь.

– Тогда я благодарен тебе, – наклонил голову юноша, – почту своим долгом рассчитаться с тобой за спасенную жизнь.

– Рад слышать, – слабо улыбнулся отшельник, – У тебя будет шанс отдать долг, но сперва поведай мне, что ты помнишь.

– Последнее, что я помню, были два человека, склонившиеся надо мной и уложившие на волокушу.

– Это были мои люди, – кивнул Ведомир, – а помнишь ли ты, что было до этого.

– Я и еще четверо воинов шли по границе Лихолесья. На нас напали чудовища. Один из воинов, со светлыми волосами сказал мне остаться, а сам повел остальных вглубь леса. Чудища навалились на меня и я не смог им противостоять.

– Любопытно, – потеребил всклокоченную бороду отшельник, – похоже, либо ты храбро вызвался прикрыть отход соратников, или они попросту избавились от тебя, оставив на растерзание тварям. Вспомни, ты вызвался остаться сам?

Мечислав на какое-то время задумался, вспоминая, затем ответил:

– Нет, тот светловолосый сказал мне остаться.

– Кажется, мне все ясно, – кивнул после короткого молчания Ведомир, – этот светловолосый просо бросил тебя умирать. Похоже, тебя предали. Но это потом. А пока… ты, кажется, говорил о том, что хочешь рассчитаться со мной?