Вася вспомнил, что недавно слышал, как дядя Лёня говорил маме: «Голубушка, поторапливайся, у твоих добытчиков животы подвело от голода. Чем раньше начнём мыть породу, тем больше золотишка намоем. Сын твой трудится на славу, ты ему каши побольше положи и про меня не забудь. Слава Господи, что нынче осень сухая. Ведь в этой хибаре помыться можно только под протечками, я уже и не говорю о стирке. Куда это годится?

Какого же я прохвоста проглядел, а ещё думал, что в людях толк понимаю, а вот, поди же, как вышло: какие он мне песни пел, что, мол, и коллектив замечательный, один за другого в огонь и в воду, и добросовестно работают, с самого утра до заката, да и воровства нет.

Катюш, представь себе, каков прохвост: бригаду только набирал, а мне во всех красках уже расписывал её доблести. Он-то, конечно, тот еще прохиндей, но я как оплошал! Дурак дураком, запал на его красивые речи. Да ещё про какие-то проценты всё время повторял… не прощу себе такого!

Ладно, что теперь об этом говорить.

Если мы выручим неплохие деньги, Катюша, сначала Василию купим компьютер, самый современный, потом сыграем свадьбу, чтобы все было по-людски. А то, что твоя матушка на меня косо смотрит, так это пройдёт, она привыкнет ко мне. Да как же можно не полюбить будущего зятя, который домой золото приносит? Сама увидишь, Катюша, золото никого равнодушным не оставляет. Есть в нем этакая небывалая силища!»

Шум дождя клонил ко сну, глаза слипались. Василий залез с сандалиями на кровать, вспомнил почему-то школу: ему совсем не хотелось туда возвращаться, хотя осталось закончить последний класс, но все эти парты, ручки, тетради, те же преподаватели – всё приелось. Какая же там скучища, но, засыпая, он представил, как ему будут завидовать его одноклассники, узнав о новом современном компьютере, улыбнулся и через несколько минут заснул.

Однако сон был недолгим. Открыв глаза и потянувшись, он подумал: интересно, а где все инструменты, где мотор, ведра, лопаты, шланги и тазы, не говоря о топоре и большой бобине крепких верёвок? Интересно, а куда могли деваться мамины вещи: старинное зеркальце, её помада, пудра, сумка, где находились документы, фотографии, чистые носовые платки и кое-какая мелочь? Кому это-то понадобилось? На заимке всего лишь две женщины – мама и Ольга Васильевна, мать одного из старателей. Вот она вообще никакой косметикой не пользуется, а какая красивая. Он вспомнил своих одноклассниц, чьи лица были так размалёваны красками, что противно было на них смотреть. Чудно все это… Вздохнув и зевнув, он перевернулся на другой бок и через минуту оказался в гостях у Морфея.

Глава 2

Неожиданно дверь с такой силой грохнула, что юноша вздрогнул и подскочил. Стало страшно: вдруг молния попадёт именно в их домик – тогда он моментально запылает. Снова громыхнуло, но уже как-то по-другому, и он понял, что это вовсе не гром, а стук – кто-то настойчиво и довольно громко стучал в дверь. Зачем стучать? Она и так приоткрыта. Паренёк слез с кровати, открыл настежь болтающуюся на одной петле дверь.

За дверью стояла Ольга Васильевна. Она улыбнулась Васе, хотя лицо оставалось строгим.

– Ну, парень, ты и горазд спать. Так все на свете проспишь. Ты, что, прямо во всем мокром лежал, ой, да ещё и в сандалиях. Хорош, ничего не скажешь, а если заболеешь?

– Не беспокойтесь, тётя Оля, не заболею, я закалённый. Вы мне лучше расскажите, что у нас произошло? Почему никого не видно? Куда девался весь народ? Утром я забрался на сопку посмотреть, что там внизу, на дороге. А потом, когда начался ливень, я вприпрыжку домой, но все равно вымок до нитки. Так вот: я смотрел‒смотрел, да никого и не увидел, ну хоть бы кто появился – так нет, никого не было.