Джейсон Найт, который был на несколько лет старше Шетлера, тоже жил с Янгами. Оба мальчика делили двухъярусную кровать в задней части дома. Они устроили дружеское соревнование, подстегивая друг друга во время прохождения программы Янга «Камана» по подготовке натуралистов. В нее входило ведение видовых дневников на пятьдесят две страницы с рисунками и наблюдениями по шести различным категориям, включая растения, деревья, птиц и млекопитающих. Еще они соревновались в заполнении набора дневников, состоявшего из ряда наблюдений на 500 пунктов, что напоминало грандиозное копание во всякой грязи на природе. Каждый пункт был сформулирован конкретно: следы стоящего койота, следы сидящего койота, следы медленно идущего койота, затем быстро идущего, затем скачущего, экскременты койота, содержащие части млекопитающих, экскременты койота, содержащие перья, экскременты койота, содержащие ягоды или растения… И так далее. «Мы учились не ради проверочных работ, – вспоминает Найт. – Мы пытались выучить этот материал так, чтобы никогда не забыть». Шетлеру особенно хорошо удавалось разжигать огонь. Он редко убирал ручную дрель в задний карман. «Мне потребовалось девять месяцев, чтобы добыть первые угли, – вспоминает сын Джона Янга Эйден, который был на три года младше Шетлера, – а он тем временем просто постоянно их добывал». Шетлер поставил перед собой задачу научиться разжигать огонь так же быстро, как с зажигалкой. И он это сделал. «Через пятнадцать секунд у него уже зажигался уголек», – вспоминает Янг.

В Школе познания дикой природы предлагали не только физические навыки выживания. В ней часто использовалась методология, применимая к обществу, сообществу или классу как целостной модели. Джон Янг назвал ее «Весемь щитов», взяв за основу восемь направлений компаса, каждому из которых отведена своя роль в соответствии с архетипом. Самую сильную связь Джастин ощутил на северо-востоке. Его представляли небо и птицы, а известно оно было как пространство великой тайны, духовности и священной силы. В годичном цикле он представлял конец зимы, с которым совпадал его день рождения в начале марта. В фазе жизни северо-восток представлял одновременно зачатие и смерть, период перехода и возрождения из одного состояния в другое. В фазах дня северо-восток представлял пороговые часы перед рассветом, когда он родился.

В школе Шетлер наконец-то нашел естественный для подростка способ самовыражения, а также единомышленников в лице наставников и сверстников, среди которых была Донига Маркегард, его ровесница. Она поступила в школу на год раньше его, летом 1996 года. «Можно сказать, что он поднял планку для всех», – рассказала мне Маркегард о его приезде. Окружающие часто сравнивали его с Тарзаном за его независимость, с Рэмбо – за бесстрашие или с Человеком-пауком – за его силу. К тому же Шетлер был самым ловким в группе и часто бесшумно исчезал в лесу, чтобы напугать ребят, пока на него не обратят внимание. А еще Маркегард заметила, что он плохо переносит неудачи и строго относится к себе, оказавшись в тупике.

Шетлер заслужил репутацию смелого и дерзкого человека, который не только готов, но и стремится поставить на кон все ради достижения своих целей. Подростки часто одевались в черное или камуфляж и пытались незаметно улизнуть из дома и пробраться в двери круглосуточного супермаркета QFC в центре города. Иногда они повышали градус, вызывая полицию по ложной наводке о том, что поблизости замечены подозрительные люди. Если группе удавалось ускользнуть от полиции, это считалось особым достижением. «Не думаю, что нас хоть раз засекли», – вспоминает Янг.