Так и заработал свои 3 отгула. Такова жизнь. Вперёд поездов шла молва, что под амнистию выпускают уголовников. А они норовят сойти не доезжая до предписанной станции. _А нужны они нам?! – заявило областное руководство: _Своих жуликов и бандитов хватает!

И, дали команду всеми силами ГОВД (Городской отдел внутренних дел) и особенно ОВД на транспорте не допустить никаких побегов ни с литерных ни с пассажирских поездов.

Прилетел я в Тобольск из Тюмени самолётом. Двухмоторный ЛИ-2 напомнил знакомый фронтовой «Дуглас». Да и у этого бывшего военно-транспортного самолёта ещё оставалась память о войне – над головой пассажиров сидевших вдоль бортов пассажирской кабины светился прозрачный плексигласовый фонарь и вращающаяся турель для пулемёта – рабочее место авиационного стрелка. Вспомнилось как я служил семь лет в воздушно-десантных войсках.

Из Тобольского аэропорта в город тогда ходил речной трамвай.

На войне я дошёл до Вены, Будапешта и Праги. Красивые то были города, но такой красоты, такого вида города Тобольска со стороны реки я не видывал.

Вышел я на пристани недалеко от базарной площади. Солнце в июне заходит поздно и несмотря на время вечернее базар ещё кипел своей жизнью.

Был субботний вечер. Ни сватать, ни свататься мне ещё не приходилось и подарков я заранее не припас, да просто некогда было.

Сам-то еле вырвался! Так что на базар ноги меня сами принесли.

Ну, что можно купить на скромный оклад милиционера?

А хотелось такое купить, чтобы всех удивить? Сам удивился, когда увидел на прилавке большого осетра, и, купил осетра на все деньги.

Пока нашёл нужный адрес – ул. Обдорская, №13 – смеркалось.

Тобольск конечно город знатный, но жизнь здесь почти деревенская: управятся горожане по хозяйству, накормят скотину и ложатся рано спать.

Будить будущую родню я конечно постеснялся. Прошёл через двор в огород, покурил на завалинке, зашёл в баню да и уснул. Сон крепкий и ещё молодой в 28 лет.

Про сватовство отца рассказывала моя мама Нина Михайловна Вахнина. Было это в тот год, когда умер Сталин. Но то было в январе, а тогда было лето – холодное лето 1953 года.

Рано утром ругает Матрёна Ильинична Вахнина (Бедозёрова), тёща моя вот- вот уже, мужа: _Ты, старый, пошто не закрыл дверь в огород. Гуси и утки всю мою рассаду поклевали.

А тесть мой, Михаил Фёдорович Вахнин, не отвечая на упрёки, мысленно прикидывает :

_ Засов на воротах отодвинут. Ночью собака злаяла недолго. Двери в огород приоткрыты. Предбанник тоже открытый стоит.

Осторожно заглянул в баню… И вот он, «виновник».

Отец в 1952 году, ещё холостой

О возможном приезде жениха родителей заранее предупредила дочь, Нина Михайловна Вахнина.

Нина приехала на днях в отпуск к родителям тоже из Тюмени, где мы и познакомились. Закончила в 1947 Тобольское медучилище. Медиком стала поневоле – выбора не было. Хотела после школы учиться в Тобольском ФЗУ (фабрично-заводское училище). В 1944 году, Тюменская область получила статус самостоятельности, выделившись из Омской области. Училище тогда перевели в Омск, посчитав что для небольшого городка и двух училищ для подготовки речников достаточно. А в Омск молодую девчонку родители не отпустили. Тогда, закончив медучилище, дочь проявив характер поехала работать в Тюмень. Там и работала медиком в медсанчасти МВД.

Мама, 1947год

Я за ночь замёрз и весь продрог в бане в летнем-то костюме испачканном свежим осетром, чихал и дрожал мелкой дрожью, посинел от холода.

В общем удивил родню по полной.

_Что же, ты, не разбудил нас!? – говорил будущий тесть отпаивая жениха самогоном.

Через три дня мы улетели в Тюмень вместе уже на другом самолёте АН-2.