«Она все та же шлюха», – сделал вывод Гастон и посмотрел на часы.

– Спешишь? – спросила Бо.

– Да нет. Просто у меня там процесс, – пояснил Гастон, кивнув в сторону двери с табличкой «Лаборатория».

– Понятно. – Губы Бо тронула легкая улыбка. – Я так понимаю, что ты занят дальше некуда?

– Это ты к чему?

– К тому, что если бы вечером у тебя оказалась пара свободных часов… – Девушка затянулась, и половина сигареты сразу превратилась в пепел.

– Послушай, Бо, все давно уже в прошлом. Зачем ворошить?

– Не будь таким дерьмом, Гастон. Я не говорю о домике у моря и трех карапузах, пьющих кефир. Я увидела тебя и обрадовалась, сама не знаю почему. И захотела провести с тобой один вечер. Если тебе это подходит, значит, мы встретимся, если нет, фитиль тебе в задницу, возвращайся в свою лабораторию и продолжай процесс.

– Извини, Бо, – произнес Гастон. Он бросил окурок в урну и, повернувшись к девушке, спросил: – Твой телефон не изменился?

– Нет.

– Я позвоню. – И он скрылся за дверью лаборатории.

Бред все так же сидел возле миксера и смотрел на экран, где объект медленно вращался под действием ленивых струй рабочей жидкости.

– Пластик практически отделился.

– Давай снимать, – решил Гастон. Он открыл крышку камеры и осторожно опустил пинцет в рабочую жидкость.

– Подсекай! – скомандовал Бред, но Гастон не торопясь ухватил край пластика и вытащил его на поверхность. – Ну все, я выпускаю жидкость. А ты давай-ка надень перчатки.

Гастон молча достал теплоизолирующие перчатки и надел. Еле слышно застрекотала помпа, уровень рабочей жидкости начал падать.

– Пару раз о тебе спрашивала Бо, – между прочим заметил Бред.

– Я ее видел, – сухо отозвался Гастон.

Жидкость ушла, и объект остался на самом дне камеры.

– Пускаю азот.

– Давай, – кивнул Гастон.

– Что там думаешь найти?

– Что положено.

– Ай-ай, какие мы секретные. Все равно я увижу.

– Ну так потерпи, пока увидишь.

Жидкий азот заполнил рабочую камеру, и Бред принялся регулировать тепловой вектор. На экране проектора было видно, как объект разделился на разноцветные слои, перетекающие один в другой по мере полного промерзания.

Наконец процесс завершился. Бред удалил из камеры жидкий азот, а Гастон получил возможность достать объект. Он аккуратно перенес его к стенду с дисковой пилой и осторожно зажал в держатель.

Алмазный диск завертелся с бешеной скоростью, Гастон плавно налег на управляющий рычаг. Пила завизжала, врезаясь в окаменевшие ткани, и стала медленно продвигаться вниз.

Гастон сделал глубокий надрез, затем перезакрепил объект и сделал еще два надреза, пока не вырезал нужный кусок. Отключив пилу, он подхватил препарат двумя пальцами и передал Бреду.

– Теперь можешь рассмотреть.

– Ты хочешь быть уверенным? – спросил Бред.

– Да. Железка должна быть идентифицирована на сто процентов. Мы должны знать – искать дальше или удача улыбнулась нам сразу.

Бред взял образец и, вернувшись на свое рабочее место, положил его под сканирующий микроскоп.

Он изучал образец несколько минут, а Гастон Ресар стоял поодаль и, чтобы скрыть волнение, рассматривал теплозащитные перчатки.

– Как звали этого парня?

– Тэд Лифшиц.

– О-хо-хо, – вздохнул Бред. – На этот раз мимо, Гастон.

– Что?!

– Эта железка не программатор.

– Не программатор? – подался вперед Гастон.

– Нет, не программатор. Этот твой Тэд Лифшиц очень любил баб и вживил себе волновой возбудитель – с ним он мог трахаться по нескольку часов подряд.

– Вот дерьмо! – Гастон стукнул кулаком по лабораторному столу.

– Не переживай так, Гастон. Тут любой мог ошибиться – все рабочие параметры очень похожи, даже внешний вид матрицы.