– Жди. Мы скоренько. – Васька нахлобучил мохнатую шапку и первым соскочил в грязный снег. Рух спустился следом, спрятав лицо под капюшоном от яркого зимнего солнца и добрых людей. Закутанные по уши в шубы, они напоминали странную, но особо не привлекающую внимание парочку. В Новгороде странностями разве кого удивишь? Тут на улицах кого только нет и мало того, Чудской муниципалитет потому так и зовется, что издревле населен чудью белоглазой, мавками, русалками и прочей братией, которую в иных странах и на пушечный выстрел не подпускают к человеческим городам. Правило только одно – людям не пакостить. И наказанье тоже одно – жаркий костер…

– Нам сюда, – Васька увлек спутника в переулок. Слева за избами навис огромный пятикупольный храм, чуть левее виднелся новгородский ипподром. Черт уверенно свернул к одноэтажному длинному зданию с колоннами, парочкой башенок и неприметной вывеской «Ярмарка диковин» над входом. С виду ничего особенного, а на деле одно из самых примечательных местечек столицы, наряду с Историческим музеем, чудскими трущобами и Кабинетом редкостей с его собранием чучел диковинных чудищ, заспиртованных уродов, артефактами, добытыми в Гнилых пустошах, и кучей всяких других не менее интересных вещей. «Ярмарка диковин» была открыта в начале века и поначалу вызвала противоречивые эмоции. Черный рынок колдовских артефактов в Новгороде всегда процветал, вот власть и надумала взять это дело под свой неусыпный контроль. Церковь была резко против, и «Ярмарка диковин» пережила волну протестов, попытку разгрома и пару поджогов. Но ничего, стерпелось-слюбилось. Последний раз Рух был здесь лет двадцать назад, глаза завидущие разбежались, накупил всякого хлама и потом об этом весьма сожалел. И вот, значит, вернулся… День только больно уж неудачный, торговля перед праздником бойкая, народу – не протолкнешься, всякий норовит какую хреновину чародейскую прикупить. Внутри царил таинственный полумрак, орали и препирались громкие голоса. Запах у ярмарки всегда был особенный, смесь терпких пряностей, мускуса, ладана и тысячи травок и трав, с легким послевкусием колдовства, пузырьками шипящим на кончике языка.

– Вот тута бабу и продал, – шмыгнул пятаком Васька. – С руками прям оторвали. Первосортный товар!

– А ты идиот первосортный, – огрызнулся Бучила.

Из толпы выскочил мелкий чумазый мальчишка в рванье, дернул Ваську за рукав и жалобно попросил:

– Дядька, а дядька, подай грошик, с утра не ел ничего.

– Не дело голодным-то быть. – Черт сжалился и сунул мальчонке медную монетку. – Вина не вздумай купить!

– Да я не пью, дяденька. Спасибо, храни тебя бог! – Бродяжка пристально заглянул Ваське в морду и опрометью выскочил за дверь.

Прямо у входа подозрительного вида молодчик торговал приворотным зельем в развес и, увидев Руха, подмигнул и сказал:

– Эй, толченый хер дьявола интересует? Для мужской силы самое то. А тебе надо, у меня глаз наметан, вона бледный какой.

– Супруга твоя не жаловалась пока, – съязвил в ответ Рух.

– А че ей жаловаться, Анна Никитишна моя пудиков шесть чистого весу, я к ней давненько не подхожу, – хохотнул торговец. – Ты подумай, остряк. Гривна за унцию.

– Настоящий хер-то? – заинтересовался Бучила.

– Обижаешь, мил человек, у меня только самое высокое качество. – Молодчик подсунул под нос открытую склянку.

Рух нюхнул и весь передернулся. Качеством и правда несло за версту, аж задергался глаз.

– Ну отвесь четверть унции. – Бучила бросил монеты на прилавок, сам не зная зачем. Просто чтобы было. Бесячьи херы на дороге не валяются.

Дальше пошли лотки с сушеными грибами, разноцветными эликсирами, хитрыми амулетами, зельями и оберегами на все случаи жизни.