Врачи здесь носят чёрные балахоны и вытянутые маски-респираторы, напоминающие птичьи клювы, не снимая их никогда. Так что опознать конкретного медика весьма проблематично. Да и в городе их не узнаешь, даже если нос к носу столкнёшься.

Безногий вроде бы помирать не собирался, поэтому я продолжал ответственно бдить, от нечего делать изучая обстановку и своего подопечного. Им оказался здоровенный в прошлом детина с печальным лицом и квадратным подбородком. Звали его Шест. Понятное дело, это не настоящее имя, а позывной. До того как попасть сюда, он служил в имперской армии самураем. Сначала на границе, а потом его перевели сюда за какие-то заслуги в качестве привратника. Как говорится, карьера пошла в гору, но тут служаку подвело собственное рвение.

Попав на ворота, он принялся дотошно досматривать тех, кого обычно пропускали просто так. И в первые же дни выявил крупную партию гашиша, что пытались провезти в город. А когда охреневшие от такого поворота контрабандисты попытались оказать сопротивление, Шест зарубил всех к окрановой матушке. Однако вместо благодарности со стороны начальства внезапно началась травля. Его обвинили в сговоре с наркоторговцами – мол, он специально убил всех подельников, чтобы те никого не выдали. Даже свидетели нашлись, которые якобы видели их вместе.

Штрих, разумеется, во всю эту чушь не поверил. Про коррумпированность капитана стражи здесь уже слагают легенды, но пока доказательства его вины были только косвенные. Полицейские допросили самурая, похвалили его за проявленную бдительность и отпустили восвояси. Однако разъярённый глава городской стражи полез куда-то наверх и выудил оттуда приказ на отстранение. Бедолагу выгнали с позором, как не заслуживающего доверия сотрудника, а день спустя на него ещё и напала какая-то банда. Прямо на выходе из бара, где тот заливал своё горе.

Его мало того что крепко избили, так ещё и отрезали ноги, оставив умирать в какой-то глухой подворотне. Однако изгнанный самурай смог как-то перетянуться и выползти к людям. Там ему снова повезло – мимо как раз проходил один из патрулей. Служаки оказали первую помощь бывшему коллеге и отнесли его в госпиталь. Не потому, что они такие сердобольные ребята, а просто из-за простого понимания, что на его месте мог запросто оказаться кто-то из них.

Так или иначе, Шест потихоньку приходил в себя и готовился покинуть негостеприимный Стоат с попутным караваном, чтобы добраться до родной деревушки, расположенной где-то в горах. Так он, по крайней мере, заявил следователю, который его опрашивал. Начальник полиции прекрасно понимал, что недобитого привратника вряд ли оставят в покое, поэтому попросил нас присмотреть за ним.

И вот я, весь такой красивый, изображал из себя больного, пока к Шесту не заявились посетители. Сразу, мать его, вчетвером! Ну что поделать, это не Багровая гильдия, что прислала бы одного-единственного киллера. Возможно, даже симпатичную девушку, которая быстро и незаметно выпотрошила бы жертву и преспокойно ушла, даже ничем не скрипнув.

Да, это здание ещё помнит старую империю, и кое-где ходить попросту опасно. В отдельных местах прохудившиеся доски застелены не менее хлипкими заплатками. Мы лежали на втором этаже, так что под ноги настоятельно рекомендовали смотреть всем, у кого они есть. Днём внутри стоит невыносимая жара, а ночью зуб на зуб не попадает, из-за чего всех пациентов укрывают простенькими покрывалами. Но это помогает мало, отчего я уже начал скучать по нашему тесному сарайчику, где мы спим буквально друг на дружке.

Однако лучше околеть от холода, чем нарваться на такой вот ночной визит. Мало того что посетители имели подавляющее численное преимущество, так один из них вдобавок оказался шеком. Метра два с половиной в холке, рога обрезаны, зато с собой громила нёс огромную шипастую дубину. Он же первым нарушил ночную тишину, заурчав глухим басом: