У меня было все, о чем мог мечтать человек в моем возрасте: полная семья, собственная комната, дорогие вещи, одежда, ежегодный отдых за границей на популярных курортах. Многие мои сверстники не имели и половины того, что было у меня. И я осознавал это, я понимал, что Бог послал мне таких замечательных родителей, любящих меня больше всего на свете. Они растворялись во мне, делали все для меня. Но душевно я оставался несчастлив. Я проживал каждые минуты жизни лишь наполовину. И было такое ощущение, как будто бы я дышу не полной грудью, хотя мне так хотелось раздышаться, почувствовать прилив сил и спокойствия.

Это морально убивало. Я находил смысл на тот момент в скором переезде в Штаты, как в какой-то таблетке против болезни. Но какой болезни? Я убеждал себя, что все мои мысли всего лишь вздор, который обязательно пройдет с годами. А сейчас мне нужно сдать экзамены, поступить в институт, самый лучший институт и непременно на бюджет, чтобы начать новую жизнь. Мне хотелось изменить ее кардинально. Добиться таких высот, которые не были подвластны никому.

Что-то меня подталкивало, двигало в этом направлении. И я, словно по течению, следовал ему.

Десятого апреля случилась ужасная катастрофа под Смоленском. В тот злополучный день авиалайнер, на борту которого находилось большая часть польского правительства во главе с Президентом, разбился на подлете к аэропорту. Погибло девяносто шесть человек.

Делегация направлялась в Россию на траурные мероприятия годовщины Катынского расстрела, совершенного советской властью против солдат и офицеров польской армии согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 года. Всего было расстреляно по приказу Сталина и других советских руководителей почти двадцать две тысячи человек.

Как же в дни смоленской трагедии плакала моя бабушка! Ей так было жалко погибших в авиакатастрофе людей. Она плакала по тем, кого даже не знала. Мы все, россияне скорбели вместе с польским народом. Польша осталась без лидеров, без руководителей. Люди несли цветы и поминальные лампады к посольству в Москве.

Как позже отметил президент России Д. А. Медведев: «Катынская трагедия – это следствие преступления Сталина и ряда его приспешников».

Сталин, снова Сталин! Задаюсь вопросом: В чем были виноваты поляки, убитые в Катыни? В чем вина репрессированных, расстрелянных в те годы? В чем вина моего прадеда? Неужели его участь заключалась в том, чтобы быть захороненным в братской могиле? В чем вина моего прапрадеда, сосланного на каторгу? А мой дед? Он больше сорока лет работал на благо государства, строил корабли в Хабаровске, возил на фурах грузы в разные уголки страны, порой не ел, не спал, не жил дома, все время находился в командировках. И какую награду он получил на старости лет? Минимальную пенсию и пинок от депутатов местного собрания.

Почему мир такой несправедливый?

Господи, в чем была их вина? Не перестаю об этом думать. Как же противно осознавать, что такое творилось в те годы. Ведь прошло всего-то семьдесят лет, а люди так ничему не научились. Они продолжают убивать друг друга, ненавидеть, предавать, врать.

Мы готовились к выпускным экзаменам, часто собирались на классных часах, чтобы решить насущные проблемы касательно подготовки школьных мероприятий.

Классный руководитель подозвала меня и протянула двадцать семь бланков.

– Что это? – Спрашиваю ее.

– Нужно написать на каждого из вас характеристику. Накидай черновики на своих одноклассников. – Говорит она.

– Зачем?

– Требуют. Я не успею сама. Дали очень мало времени, а вас двадцать семь человек в классе. Вот образец.