Во-вторых, Конвой был государством внутри государства. Мы не подчинялись никому, кроме вышестоящих офицеров из собственной же структуры и, само собой, Его Императорского Величества. Большая часть военных нас боялась, уважала и ужасно хотела переодеться в темную форму Конвоя.

В-третьих, помимо чесания ЧСВ, служба здесь хорошо оплачивалась. Значительно выше даже, чем в Третьем отделении и гвардейском кавалерийском корпусе. Плюс существовали всякие премии, дополнительные выплаты, прибавки за выслугу и прочее, прочее. Видимо, оттого Илларион пребывал в таком приподнятом настроении. Он считал, что отныне моя жизнь станет слаще клубничного варенья.

Я же особой эйфории от перемен в собственной карьере не испытывал. Деньги после вскрытия сейфа Ирмера мне были не особо нужны. Вирусом власти и «вахтерства» заразиться не успел. Поэтому наслаждаться тем, что я могу смотреть свысока на других, а изредка даже поплевывать на плешивые макушки, не получалось. А секретность и вообще само это назначение довольно сильно напрягали. Для чего так сделал Максутов? А что провернул именно он, у меня никаких сомнений не возникало.

Самым банальным действием было бы – поехать к нему и спросить. Мол, какого черта, уважаемое Ваше Превосходительство, происходит? Однако я пошел по пути другой логики. Если он не счел нужным говорить, то смысла за ним бегать нет никакого. Захочет – приедет и сам все расскажет.

Не знаю, то ли я в последнее время стал до такой степени мудрым, то ли Максутова заинтересовало мое равнодушие, но аккурат к ужину князь посетил мой дом. Пожираемый глазами Лады, он под сильным нажимом тети Маши присоединился к нашему скромному (ага, как же) ужину. И тётя ему сразу налила полную тарелку борща.

– Нравится мне у вас, – улыбнулся Максутов. – Такая обстановка вольная. Дворяне вместе с простолюдинами, люди вместе с прирученными созданиями.

При этих словах соседушко нервно икнул и покосился в сторону тети, как своего главного защитника. Пал Палыч сейчас сделал бы все, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте.

– Какие же мы дворяне? – возразила тетя Маша. – Такие же простолюдины, как Илларион или Лада. Просто так совпало. Вытащили счастливый билет.

– Просто так ничего не бывает, – поднял палец перед собой Его Превосходительство. – Для этого должны сойтись в одном месте определенные обстоятельства. Не подадите хлеб?

– Вам черный или белый? – спросил я, глядя прямо ему в глаза.

– Черный. С недавнего времени стал больше есть его.

– Странно, всегда думал, что Вы любите белый, – заметил я.

– Времена меняются. Приходится искать более интересные вкусовые ассоциации для удовлетворения нужд живота.

– Иногда от незнакомых продуктов может начаться несварение, – контратаковал я.

– Коля, брось глупости говорить, – вмешалась тетя Маша в наш разговор, не понимая его истинную подоплеку. – Какое несварение? У меня все свежее.

Она замолчала, однако волна беседы с элементами пикировок была потеряна. Мы молча доели первое, затем второе, неторопливо попили чай с десертом, и только потом Максутов поблагодарил тетю Машу и попросил меня на два слова.

В кабинете он присел в свободное кресло, достал свою вишневую сигаретку и мундштук.

– Итак, я готов ответить на твои вопросы, – затянулся он.

– Вы и так их знаете, поэтому я готов выслушать все без лишних прелюдий. Чтобы сэкономить нам обоим время, – я подошел к окну и приоткрыл его. Да, снаружи был не май месяц, но холод я переносил лучше, чем табачный дым.

– Это назначение ничего не изменит в твоей жизни, – стал неторопливо рассказывать Максутов. – Никаких караулов и ежедневной службы. Лишь изредка придется сопровождать Императора. Именно для этого тебя и перевели. Маг первого ранга в Конвое – это не мелочи.